Егор, не произнося ни слова, схватил Шеринга за шиворот и почти ткнул его носом в зеркало. Затем выдавил ему на лицо пену из баллончика и приступил к бритью.
Шеринг скривился и отплюнул клок пены.
— Если честно, — сказал он, — то в Россию мне хочется, как балерине в колхоз.
Егор продолжал скоблить его физиономию бритвой.
— Как вас там?.. — снова заговорил Шеринг. — Кремнев, кажется? Так вот, Кремнев, предлагаю вам сделку. Если отпустите — дам вам денег.
— Много? — поинтересовался Егор.
Шеринг ухмыльнулся:
— Не просто много, а о-о-очень много. Будете купаться в долларах и евро до глубокой старости. Ай!.. Нельзя ли поосторожнее? Вы отрежете мне нос!
Кремнев добрил ему левый ус и, сполоснув бритву, принялся за правый.
— Так как? — спросил Шеринг.
— Насчет купания в деньгах?
— Угу.
— Боюсь, что так я до старости не доживу — утону.
Шеринг взглянул на отражение Егора в зеркале и саркастически хмыкнул.
— Доблестный чекист, нечего сказать. Хотите сказать, вам не нужны деньги?
— У меня сказочная зарплата, — ответил Егор, добривая правый ус. — А ты поменьше болтай, мне тебе еще бакенбарды брить. У тебя на роже шерсти, как у племенной овцы на заднице.
— Тэк-с. Да вы у нас честный?
— Не совсем. Могу сломать вам ребро или выбить зуб, а начальству скажу, что вы упали. Поверни голову… Да не сюда, в обратную сторону!
Шеринг повиновался.
— Очень жаль, — сказал он. — А ведь я только что предложил вам счастливую, спокойную, обеспеченную жизнь. На вашем месте мечтал бы оказаться каждый. А вы так вот запросто упускаете удачу из рук?
Егор сбрил Шерингу бакенбарды и плеснул ему на лицо водой.
— Поосторожней! — взвизгнул тот.
— Ничего, переживешь. А теперь, Моня, вторая часть марлезонского балета!
Егор заломил Шерингу руки за спину, вынул из кейса моток скотча и быстро стянул скотчем запястья «объекта».
— Да что же это такое? — капризно проговорил Шеринг. — Опять вы за свое?
Кремнев, не обращая внимания на жалобы «объекта», положил кейс на пол и откинул крышку унитаза.
— Не обязательно связывать мне руки каждый раз, когда хотите помочиться, — заметил на это Шеринг.
— Сейчас ты у меня сам обмочишься.
В руке у Егора сверкнуло широкое лезвие спецназовского кинжала.
— О, черт! — испуганно воскликнул Шеринг.
Кремнев запустил пятерню в чернявую шевелюру Шеринга и одним движением срезал ему пучок волос.
— Ай! — взвизгнул Шеринг. — Это холокост!
— Нет, Моня, это новый вид обрезания, — спокойно сказал Егор. — Модельная стрижка. Называется «Сын вэдэвэ».
— А потом с этой стрижкой куда — в газовую камеру?
Егор срезал Шерингу еще несколько прядей.