На экране телевизора появился нечеткий портрет мужчины, на лице которого красовались бакенбарды и усы.
— Всем, кто располагает хоть какой-то информацией о местонахождении этого человека или о его судьбе, — продолжил тараторить журналист, — просьба позвонить по телефону, указанному на экране.
— Рикардо, это же он! — крикнул один из забулдыг-завсегдатаев.
— Кто? — не понял здоровяк-бармен.
— Парень, который звал на помощь!
Бармен соображал довольно туго, поэтому не сразу вспомнил, о каком таком парне идет речь.
— Святая Мария! Ты что, не помнишь? — горячился забулдыга. — Ты еще хотел угостить их своей битой!
— О мой бог! — воскликнул бармен и нагнулся к телефону, стоявшему под барной стойкой.
— Кто-нибудь запомнил номер? — крикнул он посетителям.
— Да! Звони, я продиктую!
И бармен принялся набирать под диктовку номер.
— Алло, полиция? Я звоню по поводу… — Бармен прикрыл трубку ладонью и глянул на посетителей. — Как там зовут этого парня?
— Хуан Фуско! — подсказал кто-то.
— По поводу Хуана Фуско! — гаркнул в трубку бармен. — Он только что был у нас в ресторане!.. Что?.. Да… Секунду. — Бармен снова прикрыл ладонью раструб телефона. — Эй, ребята, кто-нибудь видел: эти дворе парней выходили из туалета?
Посетители у бара переглянулись и пожали плечами.
— Я видел, — сказал крепкий пожилой мужчина, сидящий за ближайшим к барной стойке столиком. — Вернее — слышал! Сперва эти гомосеки трахались в кабинке туалета, потом один из них ушел, а вот этот… — Тут мужчина кивнул на экран телевизора, — до сих пор там сидит. Уж не знаю, что он там делает.
— Алло! — гаркнул в трубку бармен. — Он все еще в туалете… Да, записывайте адрес…
Пять минут спустя бармен и двое полицейских с пистолетами на изготовку вошли в туалет. Бармен с битой в руке шагал чуть впереди. Полицейские опасливо выглядывали из-за его широкой спины. У них были лица людей, которые всю свою жизнь старательно избегают неприятностей.
В одной из кабинок по-прежнему кто-то стонал и покряхтывал. Бармен остановился и оглянулся на полицейских. Лица у тех стали хмурыми и брезгливыми. Один даже опустил пистолет, настолько недвусмысленными и похабными были доносящиеся из кабинки стоны.
Однако бармен не стал больше медлить. Он повернулся к кабинке и пнул ботинком по дверце. Щеколда отлетела вместе с шурупами, и дверца распахнулась.
Взглядам бармена и полицейских предстало душераздирающее зрелище. Бритый и подстриженный Шеринг корчился за унитазом, силясь вытянуть голову из-за сливного бачка. Руки его были связаны сзади, и он никак не мог подняться на ноги.