Еще некоторое время Тарасов говорил о предстоящей работе, не забыв при этом напомнить Эди, что ему предстоит доложиться Моисеенко о результатах суда и получить дальнейшие инструкции, а также побыть вместе с Юрой больше времени в гостинице в надежде на повторное появление там Постоюкова, чтобы разобраться в причинах его стремления пообщаться с ним.
По всему было видно, что водка несколько взбодрила генерала, и он стал более разговорчивым, но все это лишь укрепило мнение Эди о нем как о всесторонне подготовленном специалисте своего дела, тонком знатоке психологии человека и внимательном к своим подчиненным руководителе.
Уже провожая офицеров из кабинета, он подозвал Эди к своему рабочему столу и со словами: «Это лично от меня за проявленный характер и настойчивость в достижении цели», — вручил ему вырезанную из местной породы лиственницы небольшую статуэтку могучего белорусского зубра.
— Благодарю вас, товарищ генерал. К сожалению, у меня нет с собой ничего из наших мест, чтобы…
— Ничего страшного, подполковник, сочтемся как-нибудь. Ведь жизнь продолжается. Глядишь, со временем у тебя появится возможность приехать в Минск просто так погостить. Вот и захватишь с собой, как сказал, что-то из своих мест… — весело промолвил Тарасов, не дав договорить Эди. Затем по-отечески обнял его и проводил до самой двери.
Уже в коридоре Николай, по всему, находящийся под впечатлением прошедшего у Тарасова совещания, вымолвил:
— Таким сентиментальным я генерала еще не видел!
— Видел бы ты, Коля, как сам Маликов с Эди разговаривает, ну просто родные души встретились.
— О-о! У тебя опять желчь пошла? — прервал Николай, бросив взгляд на Эди, который шел рядом, рассматривая статуэтку.
— Не желчь, а ревность рвется наружу, — рассмеялся Артем, — видишь, какого бугая Эди отхватил у генерала. Понимаешь, ему все, а нам с тобой фигурку из трех пальцев, да недовольство Маликова моим долгим сидением на твоих хлебах.
— Такова доля начальников, — задел коллегу Николай, удивляясь тому, что Эди никак не отреагировал на колкости Артема. И чтобы как-то подзадорить его, по-прежнему увлеченно изучавшего фигуру зубра, заметил: — Эди, может быть, ты чего-нибудь дашь Артему, чтобы не ревновал?
— Может, и дам, если не прекратит доставать, тем более я уже почти не у дел после прошедшего совещания, — бросил Эди спокойным голосом.
— Зубра, например, — пошутил Артем.
— Подарок не передаривают, а вот бесплатный совет не кочевряжиться могу.
— Хорошо, не буду, тем более вижу, тебя это раздражает. Только скажи, откуда ты черпаешь эти почти забытые слова, — искренне произнес Артем, легко коснувшись рукой плеча Эди.