Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Отныне, Эжени, не сторонись жестокостей, ужасов и самых невероятных злодейств; чем они бесчестнее, запретнее, грязнее – тем сильнее от них разгорячаются наши головы... и тем упоительнее мы испускаем любовный сок.
ЭЖЕНИ. Скольким же немыслимым извращениям вы оба предавались! Как мне не терпится услышать подробности!
ДОЛЬМАНСЕ (
целуя и щупая юную особу). Прекрасная Эжени, к чему рассказывать о том, что я уже натворил, для меня во сто крат приятнее испробовать на вас то, что мне еще хотелось бы сотворить.
ЭЖЕНИ. Не знаю, пойдет ли мне на пользу, если я соглашусь решительно на всё.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Я бы тебе не советовала, Эжени.
ЭЖЕНИ. Что ж, в таком случае, избавлю Дольмансе от описания подробностей; но тебя, любезная подружка, умоляю: поделись воспоминаниями о самых необыкновенных твоих приключениях!
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Я вела игру одна против пятнадцати мужчин попеременно; за двадцать четыре часа я была атакована девяносто раз, и спереди, и сзади.
ЭЖЕНИ. Но ведь это просто оргии, любовные подвиги: бьюсь об заклад, на твоем счету отыщется кое-что и попричудливей.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Я была в борделе.
ЭЖЕНИ. Что означает это слово?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Бордель – это публичный дом, где за определенную плату каждому мужчине предоставляют юных прелестниц, готовых удовлетворить его прихоти.
ЭЖЕНИ. И ты, моя хорошая, отдавалась в борделе?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Да, там я выступала в роли шлюхи; целую неделю ублажала распутников всех мастей, насмотревшись на самые неожиданные фантазии; развратничала по примеру знаменитой императрицы Феодоры, супруги Юстиниана,
[1]приставая к прохожим на улицах, в парках... а вырученные от проституции деньги разыгрывала в лотерею.
ЭЖЕНИ. Милая, зная, как устроена твоя голова, я не сомневаюсь – ты заходила и гораздо дальше.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Возможно ли зайти дальше?
ЭЖЕНИ. Да, да, еще как! Я так себе мыслю: не внушала ли ты мне, что самыми восхитительными умственными впечатлениями мы обязаны своей фантазии?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Действительно, я это утверждала.
ЭЖЕНИ. Отлично! Значит, давая волю воображению и позволяя ему преступать любые границы, предписанные религией, стыдом, человеколюбием, добродетелью, так называемым долгом, мы, тем самым, добиваемся неистового буйства фантазии, не так ли?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Именно так.
ЭЖЕНИ. Получается, накал нашего возбуждения зависит от степени свободы нашего воображения?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Нет ничего справедливей этих слов.
ЭЖЕНИ. Раз так, то чем больше встрясок и неистовых волнений мы желаем испытать, тем больший простор следует предоставить нашему воображению, направив его по самому непредвиденному пути... Соразмерно с обогащением ума усилится наше наслаждение, и вот тут-то...