ЭЖЕНИ. О небо, не хочу, чтобы этим! Такой – мне на погибель! Ваш, Дольмансе, поменьше, совершите эту операцию вы, умоляю!
ДОЛЬМАНСЕ. Невозможно, ангел мой. Ни разу в жизни не пользовался влагалищем. Увольте, не начинать же мне на старости лет?! Первые ваши плоды принадлежат шевалье: он единственный, кто достоин их сорвать, нечего посягать на его права.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Отвергнуть девственницу... такую хорошенькую... свеженькую... Держу пари: моя Эжени – первая красотка Парижа! О, сударь, вы излишне принципиальны!
ДОЛЬМАНСЕ. Отнюдь, мадам, скорее, недостаточно последователен – многие мои собратья, определенно, не стали бы иметь дело и с вами... Я же пошел на это и не намерен останавливаться – напрасно вы обвиняете меня в том, что культ мой доведен до фанатизма.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Вперед, шевалье! Только поосторожней, помни, в какой узкий пролив тебе предстоит втиснуться – явное несоответствие вместилища и содержимого.
ЭЖЕНИ. О, он убьет меня, спасения не будет! Ну и пусть! Огонь моего желания сильнее страха – рискну... Входи в меня, милый, проникай, я твоя.
ШЕВАЛЬЕ (
держа в руке свой восставший член). Да уж! Деваться некуда, надо протискиваться... Сестренка, Дольмансе, каждый держит ее за ногу... Ну и работенка! Хоть на части ее режь, хоть разорви, а пройди...
ЭЖЕНИ. Осторожней, потихоньку, я не выдержу... (
Она кричит; слезы текут по щекам.) Помогите! Подружка моя... (
Отбивается.) Нет, не хочу его принимать! Отпустите, не то закричу караул!
ШЕВАЛЬЕ. Ори сколько угодно, маленькая дрянь, сказал – войду, значит войду, хоть тысячу раз подохни!
ЭЖЕНИ. Варвар!
ДОЛЬМАНСЕ. Фу-ты, черт, понимаю! Когда у тебя твердеет – тут уже не до любезностей!
ШЕВАЛЬЕ. Держите ее; я уже там! Пробиваю!.. Крепкий орешек, проклянешь все на свете с этими девственницами! Посмотрите, она вся в крови!
ЭЖЕНИ. Иди ко мне, мой тигр! Иди, рви на части, теперь мне все равно! Целуй меня, палач мой, целуй, я тебя обожаю! Ах, когда он внутри, совсем не страшно, сразу забываешь о страданиях... Мне жаль девчонок, пугающихся сладостной этой атаки! Из-за ничтожного неудобства – отказаться от такого блаженства!.. Вталкивай! Вталкивай, шевалье, я дохожу до точки... Твоя сперма – целительный бальзам: смажь ею раны, тобою нанесенные... Глубже, доставай до матки... Ах, боль сменяется наслаждением... земля уходит из-под ног... (
Шевалье извергается, Дольмансе обрабатывает его зад и яички, а госпожа де Сент-Анж щекочет клитор Эжени, после чего композиция нарушается.)
ДОЛЬМАНСЕ. Я нахожу, что именно сейчас по свежепроторенной дорожке нашей малютки должен проехаться Огюстен.