Вот и сегодня, по моим расчетам, должны были к 12 часам, вполне прийти в норму. Но не пришли. Ни на работу, ни в норму. Пришлось мне, отправится на розыски своих нерадивых работников.
– Проходи, присаживайся рядом с нами – пригласил старший Александр Иванович, – знаю, заслужили твои попреки, но вот ты сам ответь нам – ты в привидения, всякие там, веришь?
– Да вот двоих вижу перед собой, должны были бы быть на работе, в одном месте, а растворились, как в тумане …
– Подожди не заводись, читать нам нотации, – перебил мою речь Сергей, – дело куда как серьезнее, сперва послушай, а потом ругай нас!
Я – послушал. И было что. На кладбище, мои работники направились после обеда. Как положено, постояли у могил своих родных, помянули по обычаю, угостили подошедших «на огонек» друзей, а там переходя от одной группы участников этого действия, к другой «напоминались» так, что уснули между кладбищенских могил. Далее – со слов одного из них:
– Очнулся я, от легкой прохлады, да от того, что в лицо легким светом светила половинка Луны. Сразу и не понял, где я и что со мной. Повернул голову налево – прутья какой-то решетки. Повернул направо – то же самое. В тюрьму попал что ли? Так хоть и жесткое ложе подо мной, так вон оно – сквозь ветки с молодыми листочками, чистое небо. Сел, огляделся. Во, блин, пропал! Лежу на кладбище, среди оградок могил, в окружении памятников, да крестов. Жутковато как то стало … Надо, думаю, выбираться от сюда. Вдруг, сбоку послышался странный звук, не то стон не то хрип! Волосы на голове медленно зашевелились, хмель как рукой сняло! А тут еще и странная тень стала подниматься невдалеке, раскачиваясь и цепляясь за прутья ограды. Тут я помянул бога и начал было вспоминать как крестится надобно. Странная фигура выпрямилась и знакомым хриплым голосом произнесла пару матерных фраз, весь смысл которых состоял – где это я?
На сердце полегчало. «Иваныч, ты, что ли это?» «Ну я …» пробурчала тень мне в ответ.
Начали было мы с Ивановичем пробираться к дороге, да вспомнили, что оставили половину недопитой бутылки на столике, возле одной из могил. Страха не было, была жажда похмелья. Нашли, сели, приложились из горлышка, совсем полегчало – жить можно. Даже поговорили о чем-то. И тут над крайней могилой, там кого-то осенью похоронили, возник огонь. Ну не то что бы пламя, а вроде как свечение! Примерно в метре от земли, голубое такое пламя, прозрачное и колышется вроде флага на слабом ветерке. Только и смог я дернуть за рукав Ивановича, да и ткнуть рукой в сторону этого света. «Что это там такое?» – поперхнулся тот. Полыхнуло вверх, метра на три, затрепетало и осветило все в округ, синим до белизны светом.