Эрон с трудом сглотнул.
– Сдается, так оно на самом деле и было. Слушай, а сами лошади не покалечились?
Мальчик состроил рожу:
– Да клячонкам хоть бы что, уж прошу прощенья! Покуда мы их мыли да чистили, они лягались, словно полоумные. Так что все лошадки евонной милости в порядке. И тот здоровенный жеребец, которого вы на конюшне оставили, тоже здоров как бык! Ну, тот, чья спина шириной в нашу долину…
«…Что ж, хотя бы конь у меня есть».
Эрон испустил вздох облегчения. «Джентльменский конь» был предназначен для того, чтобы со всей возможной помпой въехать в Арбодин. Теперь же Эрон хотел лишь одного: как можно скорее уехать с постоялого двора, покуда банда братьев мисс Электры Уортингтон не напала на его след…
«…Так отчего же ты бежишь? Страшишься братьев? Или… сестры?»
– А может, и того и другого, – задумчиво пробормотал Эрон себе под нос.
– Ась? Чего изволите?
– Оседлай-ка мне жеребца, – сказал он конюшему, – да быстрей!
– Еще чего, – мальчишка переступил с ноги на ногу. – Не мое это дело. Вы уж как-нибудь сами…
И, сунув в рот соломинку, мальчишка удалился.
Все верно. Сегодня он – не его светлость. Он Хейстингз, который всегда сам седлает коней. Впрочем, им обоим – и Эрону, и Хейстингзу – надо поскорей уносить отсюда ноги подобру-поздорову…
Электра очень быстро сообразила, что без опеки Лисандра им с Блисс никак нельзя оставаться в гостинице. К тому же им был прямой резон поспешить с отъездом в Лондон – пока мужчины из рода Уортингтонов не устремились в Шропшир, изображая безумных Рыцарей Перевернутого Стола и одержимые стремлением отбить кое-кому почки…
Поэтому, стремительно сбросив в комнате для прислуги свой наряд ночной разбойницы и дождавшись, пока Эдит застегнет все пуговки на спине ее девичьего платьица, она ринулась в гостиницу, по пути сбрасывая с ног сырые и тяжелые башмаки.
Прихорашиваться не было времени – Элли неслась по лестнице, на ходу скручивая сырые еще волосы в некое подобие пучка на затылке. Надо спешить, и сильно спешить, пока…
Выбежав на двор, она увидела мистера Хейстингза: стоя одной ногой в стремени, он готовился прыгнуть в седло и продолжить свое путешествие, столь беззастенчиво ею прерванное.
«…О нет! Он уезжает!»
– Хейстингз! Подождите!
Но он, кажется, ее не услышал – лишь мальчишка, держащий жеребца под уздцы, разинув рот, наблюдал за тем, как она бешено несется через весь двор.
– Мистер Хейстингз! Прошу, постойте!
Тут он наконец соблаговолил взглянуть в ее сторону. И в глазах у него она заметила затравленное выражение – порой она видела такое в глазах братьев. И Элли решила пустить в ход все свое очарование.