– Я что… сказал это вслух?
Теперь на Электре была ночная сорочка, целомудренно завязанная у ворота и покрывавшая все ее тело до кончиков пальцев. Неважно. Все равно под нею она нагая!..
Неудивительно, что на ум ему идут эдакие глупости – ведь он дышит одним воздухом с Электрой Уортингтон! Она действовала на него так, что ему следовало бы прикусить язык и не поднимать на нее глаз, довольствуясь созерцанием ее тени на земле.
Электра вздернула подбородок:
– Разве я не говорила, что у меня пятеро братьев?
Эрон провел ладонью по лицу. Шутки в сторону! Ему не следовало находиться в ее комнате – особенно в нетрезвом состоянии. Когда-то он был никуда не годным человеком – эгоистичным, сумасбродным юнцом, у которого было куда больше отваги, нежели мозгов. Но даже тогда он не пересекал запретной черты…
– Вы уж простите, мисс… Я, видно, заплутал… – Пятясь, он вышел из комнаты и положил ладонь на проклятую дверную ручку, которая едва не довела его до беды. – Вам бы того… замок бы запереть…
Электра нахмурилась:
– Мистер Хейстингз, вы что, пили?
Эрон сокрушенно вздохнул:
– Ну да, правда ваша, мисс… Сожалею, что потревожил вашу светлость.
И он вознамерился было закрыть дверь.
– Подождите.
Протянув к нему руку, Электра шагнула вперед.
«… Разве ей неведомо, что от дикого зверя в ночи следует держаться подальше? Разве в этой безумной голове нет ни на грош здравого смысла?…»
Видимо, нет. Потому что она не только приблизилась, но и неуверенно облизнула губки.
«…Не делай этого. Послушай, ни в коем случае не делай этого!»
К сожалению, на этот раз он произнес эти слова про себя. А она подходила все ближе… ближе… и вот он уже явственно различает цвет ее глаз, затененных густейшими ресницами.
– Мистер Хейстингз, эта дверь толком не запирается… и еще… этот здоровяк, что внизу, в столовой – он так на меня пялился!
Она просит его защиты? Его защиты? А он стоит перед нею столбом, и она не видит его мощного возбуждения лишь потому, что в комнате царит полумрак, а ее аромат щекочет ему ноздри, а нежный голосок ласкает его слух и…
– Не смейтесь, – и она накрыла ладошкой его пальцы, сжимающие дверную ручку.
Эрон отдернул руку так, словно обжегся. А Электра продолжила как ни в чем не бывало:
– Если бы я попросила об этом кого-то из братьев, меня подняли бы на смех. Я ведь грозная… я никого и ничего не боюсь… – Она заморгала и отвернулась. – Известно ли вам, что прежде я никогда нигде не была без моей семьи? Я никогда не оставалась одна… ни на минуту…
Она подняла на него глаза – они были широко раскрыты и влажны.