Единственное, чего здесь недоставало, – это… еще большего беспорядка.
Эрон изумленно воззрился на спутниц. Блисс, безмятежно улыбнувшись ему, уверенно вошла в комнату.
– Приветствую, мои родные!
Электра, оттолкнув Эрона, кинулась в объятия женщины, которая поднялась из кресла им навстречу. Сперва Эрон и не заметил ее среди всего этого хаоса, однако теперь отчетливо видел, что прежде эта дама была сногсшибательной красавицей. Заключив седовласую даму в объятия, Электра запечатлела поцелуй у нее на лбу.
– Ах, мама! – радостно рассмеялась она.
Дама определенно похожа была на Электру – да что там, это была ее копия, только старше, ниже ростом и круглее, с волосами цвета чистого серебра, а не золота, как у дочки.
Стало быть, с возрастом Электра Уортингтон сохранит всю свою красоту. И какому-то счастливцу суждено любоваться этой красотой всю свою жизнь… Возможно, это обстоятельство и примирит его отчасти с ее безумием?…
Блисс грациозно протянула обе руки седовласой красотке – предположительно миссис Уортингтон.
– Тетушка А-а-айрис, – пропела Блисс и чмокнула ее в щеку.
А гостиная тем временем все заполнялась. Уортингтонов оказалось просто невероятное множество. Среди них были высокие и низенькие, темноволосые и белокурые… Тут были и молодые, и пожилые, и еще какие-то создания совершенно эфирно-эльфийского вида…
Вперед выступил дородный седеющий джентльмен и взял Блисс за руку. Затем поклонился ей, словно особе королевской крови.
– «Движенье губ коралловых я видел, струило аромат ее дыханье… Все в ней святым казалось и прекрасным»[5]. – Он выпрямился, ухмыльнулся и припал шутливым поцелуем к ручке барышни: – Привет, кролик Банни!
Миссис Уортингтон ласково улыбнулась:
– «Укрощение строптивой», акт первый, сцена первая, – тоном заправской заговорщицы сообщила она Эрону. – Ну разве он не великолепен?
Эрон был начеку и ничем не выдал своего классического образования:
– Ладные слова, что и говорить, миссус!
А мистер Уортингтон уже повернулся к своей пропавшей дочери. Широко улыбнувшись, он сгреб Электру за плечи:
– «Она затмила факелов лучи!»[6]
И заключил дочь в медвежьи объятия.
Миссис Уортингтон восхищенно ахнула:
– «Ромео и Джульетта», акт первый, сцена пятая…
Эрон едва не поперхнулся. Бешеная Электра ни капельки не походила на нежную Джульетту!
А Уортингтонов все прибывало и прибывало… Один за другим они врывались в гостиную, входили из прихожей, спускались по лестнице – один даже прибыл через парадный вход. Они появились словно по некоей неслышной команде. Электра то сияла, то впадала в раздражение от царящего вокруг хаоса, гомона и бесконечных вопросов, задаваемых наперебой. А ее младшая сестра висла на ней так, словно ей было не тринадцать, а шесть лет!..