«…Стало быть, все было на самом деле».
Он действительно домогался дочери хозяина дома в темном коридоре. Кодекс чести истинного джентльмена требовал, чтобы он во всем сознался, повинился и положился на милость Архимеда Уортингтона. По сути, не так уж и плохо… Арчи, глава семейства, он неплохой парень, пусть и немного не в своем уме.
Дедал – вот кто способен все испортить! И хорошо, если дело дойдет лишь до рукопашной. В худшем случае ему светит поединок на шпагах или дуэль на пистолетах. Эрон потер лицо, с тайным ужасом припоминая, как Электра размахивала перед его носом фамильным достоянием – древним пистолетом, способным выстрелить весьма тяжеловесной пулей, причем прицелиться из которого было очень затруднительно.
Если бы между ним и Дейдом на самом деле состоялась дуэль, Эрон вполне мог и промазать. Или… убить противника наповал.
Черт побери, одного взгляда на это оружие довольно, чтобы призвать в свидетели, то есть секунданты, двоих… а лучше троих человек!
«…Куда проще жениться на девушке».
Эрон тяжело сглотнул.
«Жениться на ней? Жениться на Электре?… И просыпаться каждое утро, видя перед собой глаза цвета тропических морей и золотые волосы… и так до тех пор, пока время не обратит их сияющее золото в благородное серебро?… Да! Господи, прошу тебя… пусть все так и случится!»
Видит Бог, это дорого ему встанет! Стремительная и скандальная помолвка с наследницей самого безумного семейства во всей стране окончательно лишит его даже призрачной возможности получить наследство весьма консервативного графа… Эрон силился вообразить, как станет представлять аристократичному деду вечно растрепанного и постоянно цитирующего Шекспира Арчи и его вечно перепачканную красками супругу Айрис…
«…Ах, это твоя новая родня! Боже милосердный!..»
…Вот, черт подери! Атти! Которая с ухмылкой присядет в причудливом реверансе, расправив подол платья, которое безбожно ей велико, и подметая пол своими чудными косичками… Неужели дед его изобразит соляной столп? Эрону пару раз приходилось видеть подобное, когда высокородный граф считал ниже своего достоинства отреагировать на какую-нибудь вопиющую странность, но его безупречные манеры не позволяли ему выказать презрение.
Черт возьми! Эрон понял, что готов стереть в порошок всякого, кто осмелится осмеять странно причесанную Атти… Или здесь пахло кое-чем похуже насмешек?…
«Дед все еще слаб здоровьем. И любое огорчение может оказаться фатальным для него».
И всего вышеописанного вполне достаточно для того, чтобы…
Эрон с трудом подавил приступ истерического смеха.