Под унылым дождем, слыша осень вполуха,
По лоскутной грязи подмерзавшей листвы,
На границе земли, далеко от Москвы,
Шли навстречу зиме две слепые старухи.
Где-то тут был журавль с их наследной криницей,
Что давно уж в кострах чьих-то тихо сгорел
И сердца их, убогих, по-прежнему грел
На исписанных мелко тетрадных страницах…
А старухи идут, гомонят – не глухие.
Что с того, что за лесом укрылась заря?
Вспоминают империю, Бога, царя,
Что дороги в России все так же плохие.
Лунный блик заскользит на их сморщенных лицах,
Чуть задержится дрожью сомкнувшихся век.
И расстелется холст, где сквозь пламя и снег
Скачут конницы к небу в обеих столицах.
Там же – две гимназистки в пальтишках зеленых
Прижимались к воротам кремлевской стены
Под десницей великой бессмертной войны