– Ruse de guerre[21], – возразил он.
– Политические игры, – отпарировала я.
– Почему бы и нет? – сказал он. – Если такой маневр служит моим целям, не важно, сколько жизней будет разбито по ходу дела.
– Позаботься о том, чтобы они разбились «после», а не «до», – сказала я.
Он подошел и сел подле меня на кровать.
– Мне думается, что теперь, когда у меня черные волосы, я тебе не очень-то нравлюсь, – высказал он свое предположение.
– Они подходят к твоей внешности, но не к твоему нраву.
– Черно-бурые лисицы не оставляют после себя следов.
– Рыжие более привлекательны.
– Когда на карту поставлено будущее страны, эмоции должны быть отброшены.
– Эмоции, но не честь.
– Это каламбур? Ты намекаешь на свое имя?
– Понимай как хочешь.
Он схватил мои руки и, улыбаясь, прижал их к подушке.
– В восемнадцать лет твое сопротивление было посильнее, – сказал он.
– А твой подход поделикатнее.
– Иначе и быть не могло на той проклятой яблоне.
Он положил голову мне на плечо и развернул мое лицо к себе.
– Я теперь могу ругаться на итальянском так же хорошо, как и на испанском, – сказал он мне.
– А на турецком тоже?
– Одно-два слова. Голая необходимость.
Он с довольным видом устроился рядом со мной на подушке. Мне был виден лишь один его глаз – он зло посматривал на меня.
– Одна женщина, с которой я познакомился в Неаполе…
– И с которой ты провел час?
– Три, если быть точным.
– Расскажи эту историю Питеру, – зевнула я. – Мне это неинтересно.
Он поднес руки к моим волосам и снял с них папильотки.
– И для тебя, и для меня было бы куда удобнее, если бы ты цепляла на себя это барахло днем, – пробормотал он, задумываясь о чем-то. – Так на чем я остановился? Ах да, на неаполитанке.
– Не тревожь ее, дай ей поспать, Ричард, да и мне тоже.
– Я только хотел сказать тебе о замечании, которое она сделала мне при прощании. «Так, значит, то, что я слышала о корнуолльских мужчинах, это правда, – сказала она мне. – Вы сильны лишь в рукопашной». – «Синьорина, – возразил я ей, – в Корнуолле меня ждет одна дама, которая ценит меня еще и за другое».
Он потянулся, зевнул и, приподнявшись на локте, задул свечу.
– Но все эти южанки оказались пресными, как молоко. Мои лисьи повадки были выше их понимания.
Так проходили ночи, ну а как проходили дни – я уже описала. Мало-помалу планы выстраивались, схемы были составлены. От находившегося во Франции принца пришло последнее послание, в котором он сообщал о том, что в его распоряжение отдан французский флот и что внушительная армия под командованием лорда Гоптона высадится в Корнуолле, а сам принц с сэром Джоном Гренвилом захватят острова Силли. Высадка должна совпасть с восстанием роялистов, которое возглавит сэр Ричард Гренвил, он захватит и будет удерживать наиболее важные пункты в герцогстве.