В ее словах сквозило некоторое удовлетворение, как будто события прошлой ночи подводили черту под сонмом старых счетов.
– Миссис Денис получила по заслугам, – сказала Мэтти.
Так ли это? Был ли это давно задуманный Всевышним ход на шахматной доске, или все мы были просто игрушкой в руках судьбы? Я знаю одно – после того, как я увидела рану на лице Гартред, моя ненависть к ней иссякла…
– На завтрак явились все? – спросила я внезапно.
– По-моему, да.
– И господин Дик тоже?
– Да. Он пришел несколько позже остальных, но я видела его в столовой час назад.
Я почувствовала облегчение – Дик цел и невредим и находится в доме.
– Помоги мне одеться, – сказала я Мэтти.
Пятница, 12 мая. По воле случая это могло бы произойти и тринадцатого. Из своеобразного чувства такта я не стремилась навестить Гартред в ее комнате. Теперь, когда ее красоте был нанесен урон, мы с ней оказались в равном положении, но я не горела желанием подчеркивать это. Другие женщины могли бы так с ней поступить: разыгрывать сострадание, а в глубине души торжествовать. Но Онор Харрис не относилась к их числу. Я передала ей через Мэтти, чтобы она сказала, что ей надо, и предоставила ей оставаться наедине с собственными мыслями… Я нашла Робина в галерее, он в задумчивости стоял возле окна, его правая рука была на перевязи. При моем приближении он повернул голову, затем снова стал молча смотреть вдаль.
– Я думала, ты уехал с Банни в Каэрхейз, – сказала я ему.
– Мы ждем Питера Кортни, – ответил он тупо. – Он до сих пор не вернулся.
– Как твое запястье? Болит? – спросила я участливо.
Он покачал головой, продолжая по-прежнему смотреть в окно.
– Когда все будет позади и эта кутерьма закончится, – сказала я, – мы с тобой снимем дом и заживем вместе – ты и я, как когда-то в Ланресте.
Он по-прежнему не отвечал, но я увидела, что у него на глазах выступили слезы.
– Мы достаточно долго любили Гренвилов, – сказала я, – каждый по-своему. Пришла пора, когда им придется учиться жить без нас.
– Они так поступали почти тридцать лет, – ответил он. – Это мы от них зависим.
В последний раз мы коснулись с Робином этой темы – больше, вплоть до сегодняшнего дня, мы к ней никогда не возвращались. Нас заставляла молчать наша сдержанность, мы хранили молчание, хотя живем вместе вот уже пять лет…
Дверь распахнулась, и в галерею вошел Ричард, из-за его плеча выглядывал Банни, следовавший за ним как тень.
– Не могу понять, – сказал он, в раздражении меряя шагами комнату. – Сейчас уже почти девять, а Питера все нет. Если он выехал из Каэрхейза на рассвете, то давно уже должен был быть здесь. Думаю, что, уподобившись другому дураку, он счел нужным проигнорировать мой приказ.