Она наступила, и как раз тогда, когда ее и следовало ожидать. День выдался на славу, и Кэтрин была вне себя от радости. В десять часов все трое выехали из аббатства; и, покрыв расстояние почти в двадцать миль, добрались, наконец, до Вудстона, крупного, многолюдного села, с виду вполне красивого. Кэтрин было неловко говорить, как она очарована, так как генерал счел необходимым высказать извинения по поводу того, что местность здесь, видите ли, слишком плоская, а село – слишком маленькое. Но в глубине души она считала, что это самое прекрасное место, когда-либо встречавшееся в ее жизни, и с восхищением разглядывала небольшие магазины мелких торговцев и аккуратные домики, мимо которых им довелось проезжать. В дальнем конце села, несколько уединившись, стоял дом приходского священника, не так давно построенный из прочного камня. Описав полукруг, они подкатили к зеленым воротам. У дверей их уже ждал Генри вместе со своими друзьями, которые скрашивали его одиночество: крупным щенком ньюфаундлендом и двумя-тремя терьерами.
Все мысли Кэтрин были обращены к нему, поэтому, входя в дом, она едва ли что-либо замечала. Когда генерал спросил о ее мнении, она даже не нашлась, что сказать. Оглядевшись, Кэтрин сразу же обнаружила, что находится в невероятно уютной комнате, однако свои похвалы она произнесла с известной долей осторожности, что несколько его огорчило.
– Мы не считаем этот дом хорошим, – сказал он. – Не будем сравнивать его ни с Фуллертоном, ни с Нортенгером. Это просто дом приходского священника, скромный и немного тесный, хотя очень милый и вполне пригодный для жилья. Надо заметить, правда, что он не уступает другим; я хочу сказать – в Англии очень мало сельских пасторатов, которые могли бы встать с этим на одну ступень. Конечно, кое-что не мешало бы улучшить. Ну, впрочем, вы и сами видите. Например, убрать арку. Скажу вам по секрету, что больше ничто не вызывает у меня такого отвращения, как эта рассохшаяся арка.
Кэтрин, однако, слышала не так много из всего сказанного генералом и потому не могла ему даже посочувствовать. Вскоре на обсуждение, в котором принял участие и Генри, было выдвинуто еще несколько вопросов. Но в этот момент вошел слуга, держа в руке поднос с закусками. У генерала тотчас же появился удовлетворенный вид, а к Кэтрин вернулось спокойствие.
Комната, в которой они расположились, была довольно просторной и чудесным образом подходила под столовую. Когда они вышли из нее, чтобы пройтись по саду, Кэтрин сначала показали одну комнату поменьше, принадлежавшую лично хозяину дома и приведенную по такому случаю в порядок; а затем – ту, которая была отведена под гостиную. Несмотря на то, что мебель в ней пока отсутствовала, Кэтрин она понравилась настолько, что ее замечания на сей раз пришлись по душе самому генералу. Эта комната отличалась своеобразной формой, а также окнами, доходящими до пола. Из них открывался очень приятный вид, пусть даже на простые зеленые луга. Кэтрин выразила свой восторг со всей искренностью, на которую была способна.