— Да самых разных. Големов, например — но они медленные, шумные и совсем не страшные. Так, от разбойников отбиться. Духов потусторонних всех мастей. А самые сильные властны над марзальцами и тенедами.
— Это еще кто?
— Прежде чем вместе создать людей, боги творили порознь. Но получалось… не очень. Марзал вспыльчив и зол, у него выходили сплошь кровожадные чудища. А у Тенеды наоборот — бесплотные сущности из чистого света. И только когда они объединили зло и добро — получились люди. Марзалу они сразу не понравились, бог захотел их уничтожить. Тенеда воспротивилась, потому что любит всех, в ком есть хоть капелька света. Даже тебя.
— Спасибо…
— В общем, из-за этого и разругались.
— Погоди. Если Марзал нас ненавидит, почему вместе с… бывшей?.. посылает Избранных.
— Пути богов неисповедимы.
— Ага. Понятно.
Замахнулся срубить последнюю ветку и услышал вдали треск.
— Что это?
— Где? — Лира завертела головой.
— Там. Треснуло.
— Да зверь какой-то пробежал.
— Или не зверь.
Прислушался, но ничего подозрительного не заметил. Ухали филины, ветер качал макушки. Все как обычно.
— Ладно. — Девушка собрала лапник в охапку и направилась к дому. — Этого должно хватить.
Тащу бревно, по сторонам гляжу — и все кажется, будто кто-то за мной наблюдает. Но откуда — непонятно. Словно отовсюду сразу. Словно сам лес следит за непрошенными гостями. Ощущение до одури жуткое. Так и хочется бросить все, заорать не своим голосом и рвануть прочь, сверкая пятками. Но я же, блин, волшебник. Избранный, елы-палы. Да и перед спутницей неудобно. Ей вообще хоть бы хны. Ничего не боится.
На поляне стало легче. Хоть и сумерки, а видно далеко. Тварь, чем бы она ни была, так просто не подберется. Девушка остановилась у края и принялась складывать ветки в некое подобие гнезда. Я дотянул ствол до плахи и замахал топором, аж щепки полетели. Встал спиной к стене, рублю и на лес поглядываю. Если кто сунется — замечу сразу. Согрелся, успокоился — хорошо.
Вскоре пришла Лира и спросила:
— Ты мешок брал?
— Нет. На кой он мне?
— Не помнишь, куда я его положила?
Тревога нарастала с каждой секундой. В горле пересохло, снова выступили слезы.
— Да у ручья же. Напротив крыльца. Когда руки мыла.
— Нету там.
— Может, волки утащили? Они любят кости грызть…
— Следов тоже нету.
— Ну не мог же мешок сам…
Я икнул и замер на полуслове. В мыслях сразу нарисовалась картина уродливой мумии, вылезшей из мешка и потопавшей в дом, чтобы в темном углу подстеречь незадачливых путников и сожрать их мозги. С другой стороны, нежить не бесплотна и наверняка бы наследила.