«Интересно, о чем они говорят? И что ему Николай сказал про меня?»
Николай словно почувствовав Верин взгляд, вдруг обернулся и помахал ей рукой.
– Устала? Сейчас, еще две досочки осталось.
Вера подошла к ним поближе.
– А что вы делаете?
– Да вот хочу деду Мите перила починить, а то, видишь, тут сломано, и они качаются. А надо, чтоб на них можно было опираться. Понимаешь?
– Понимаю. Может, я пока хоть чайник поставлю?
– Это хорошая мысль, правда, дед-Мить? Давай-ка, Веруня, похозяйничай. Выгрузи мой рюкзак, там еда всякая. А то есть сильно хочется!
– Хорошо, я пошла.
Вера быстро освоилась на небольшой закрытой террасе, оборудованной под кухню. Она почему-то чувствовала себя необъяснимо окрыленной, ей было легко и свободно. «Веруня, похозяйничай» звучало у нее в душе как песня. Ей вдруг представилось, что она в самом деле хозяйка, которой надо накормить голодных, усталых от работы мужчин, «своих мужчин», и где-то глубоко-глубоко мелькнула тень мысли, что женское счастье в том и состоит, чтобы кормить своего усталого мужчину. Доставая из рюкзака продукты, она нашла там швейцарский перочинный нож с множеством лезвий, пачку сигарет, газету «Спорт» и журнал «Шахматы» с разбором лучших мировых партий. Вере так явно показалось, что она знает его уже давно, что ей с трудом удалось отогнать мираж каждодневной семейной жизни.
* * *
– Ой, Веруся, как интересно ты рассказываешь. Но как же ты не побоялась! Поехала неизвестно куда неизвестно с кем, и никто на свете не знал, где ты. И даже дорогу не запоминала! Я бы так не смогла!
– Ты права! Я и сама не могу объяснить, как я вдруг решилась. Второй раз я бы так не поступила!
– Ну давай, рассказывай дальше!
– В общем, после обеда…
– А что вы ели?
– Ну, ничего особенного. Картошку сварили, сосиски молочные, какие-то консервы типа шпрот. Овощи всякие, хлеб. Настойка была клюквенная. Чай с печеньем.
– Понятно.
– Ну так вот, после обеда дед-Митя сказал, что будет отдыхать, а мы с Николаем пошли гулять по окрестностям. Мы наверно часа три или даже больше ходили по полям и лугам, разговаривали обо всем на свете. Я ему рассказала, почему я оказалась в поезде, что мне захотелось изменить что-то в жизни, что мне все надоело и так далее. Он тоже мне рассказывал о себе, о своих проблемах. И ты знаешь, мне он уже не казался заурядным и неинтересным. Наоборот, чем дальше, тем больше он мне нравился, и главное, у меня было ощущение, что я его всю жизнь знаю, что он понимает меня как никто. Представляешь? Самое интересное, он тоже мне говорит – неужели мы только сегодня встретились? Мне кажется, мы сто лет уже знакомы. В общем, гуляли мы, гуляли. А уже темнеет. Я думаю, как же я обратно буду добираться?