Я толковал им о Пражской весне, говорил, что необходимо действовать легально, открыто, добиваясь демократии, которая предусмотрена советскими законами, конституцией.
- Ваши конспиративные планы я считаю бессмысленными, бесплодными и вредными прежде всего для вас самих.
- Почему вредными? Вы же ничего про нас не знаете!
- Потому что я знал очень многих, похожих на вас. И могу вам предсказать: если вас наберется человек десять, то один из них, а может быть, и два, выдадут вас то ли по умыслу, то ли просто по болтливости. И вас, конечно, посадят. Все, что вы собираетесь делать, предусмотрено Уголовным кодексом. И тогда по меньшей мере половина из посаженных начнет каяться и валить друг на друга. Двух-трех самых упорных отправят лет на десять в лагеря. Покаявшиеся получат сроки поменьше. Вот и все, чего вы можете добиться.
Они мне не верили. Не поверили и тому, что никакой "главной" редакции самиздата не существует.
Под конец чернявый вообще уже перестал разговаривать и только что-то насвистывал. А второй стал упрашивать меня взять у них сочинение и хоть показать другим, может, кто-то иначе отнесется, чем я; просто захочет перепечатать или показать товарищам.
Я чувствовал себя нелепо в чуждой мне роли цензора, отвергающего "идеологически невыдержанный" текст. Забрал мешочек с фотокопиями, потом их просто уничтожил.
Вскоре после этого пришел А. Солженицын проведать меня. Я рассказал ему о молодых марксистах. На случай возможных вопросов-допросов мы договорились, что ничего о них не будем, помнить.
Вот об этих мальчиках полтора года спустя меня и спрашивал следователь КГБ.
- Нет, таких не знаю.
- Но, может быть, вы их знаете под другими именами? Вот посмотрите...
Он показал снимки, несколько штук. Были там и оба моих посетителя. Разумеется, я никого не узнал.
Он вытащил из ящика письменного стола связки листков фотобумаги, точно такие же, какие они тогда приносили.
- Но ведь вы же читали вот это сочинение - "Современный капитал"?
- Нет, впервые слышу это название, впервые вижу то, что вы мне показываете.
Он начал сердиться.
- Однако у нас есть точные показания, именно вот эти два студента приходили к вам, когда вы находились в больнице... Вы же были в апреле прошлого года в больнице. Они оба показывают, что разыскали вас по совету писателя Солженицына.
- Ах вот оно что! Теперь мне все ясно. Затевается дело против Солженицына. В таком случае у нас с вами вообще никаких разговоров не будет. Я напишу собственноручно, что показаний давать не буду, никакого участия ни в какой форме в таком деле принимать не желаю.