Встреча с Сергеем Сергеевичем состоялась в одном из многочисленных, появившихся за последнее время коммерческих кафешек. Ввиду большой дороговизны выставленных в меню блюд и напитков, посетителей в нём было немного. Фёдору Ивановичу, прибывшему за полчаса до назначенного времени и успевшему отследить обстановку, не пришлось ждать. Встретились они настороженно, внимательно, будучи очень не плохими физиогномистами, всмотрелись друг другу в лица. Удовлетворенные увиденным, облегчённо вздохнули и улыбнулись друг другу. Пожали руки. Пригубили за встречу, поинтересовались жизнью, в общем, провели краткий, как это рекомендовано, расслабляющий курс терапии. Но сие продолжалось недолго. Первым его нарушил Сергей Сергеевич. Демонстративно вытащил глушилку, поставил её рядом с вазой:
— Фёдор Иванович, не будем больше тянуть. Я так полагаю, у Вас ко мне некая просьба. Зная Вас, как очень порядочного специалиста, одного из лучших в нашем бывшем управлении, не сомневаюсь, она достаточно серьезна и значима для Вас.
— Да, действительно, Сергей Сергеевич, мы давно знаем друг друга и можем достаточно откровенно поговорить. Вы правильно охарактеризовали цель нашей встречи. Я хотел бы получить у Вас совет по одному, важному, очень важному для меня и моей семьи вопросу. Обращаюсь к Вам, как настоящему специалисту, до сих пор ещё работающему в разгромленном КГБ. Хочу также сказать, что моя просьба никак не связанна с безопасностью государства, а носит довольно частный характер. Я к тому же уже довольно долго не занимался нашей прежней деятельностью по вполне уважительной причине не захотел быть лакеем у темных личностей, заправляющих сейчас делами в нашем заведении.
— Так ты, Фёдор Иванович, считаешь тех, кто как раз и прогнулся под них, достойными уважения людьми и специалистами?
— Нет, Сергей Сергеевич, так я не считаю. Просто знаю, что даже для идиотов, авангажированных и не специалистов ясно действительно трудные задания может выполнить только настоящий профессионал. А как раз большинство из них, не захотевших продаться грубому нажиму и ломке, были изгнаны. Вот эти недоумки спохватились, а с кем же им придется работать, кто же будет решать задачи? Пришлось им, «скрипя сердцем», переступить через себя, смирить свой гонор и оставить хоть кого-то из настоящих профи.
— М-да, Фёдор Иванович, да у Вас целая теория!
— Нет, это элементарный вывод, который мною был сделан ещё во время моей отставки, на основании того, что я увидел в конторе. А теперь по существу нашей встречи.
Его рассказ был недолгим, уложился в менее десяти минут. Собеседник молча слушал, внимательно всматриваясь в его лицо. Ему хорошо был понятен этот человек, он его неплохо знал, уважал как настоящего специалиста, честного и порядочного. Отлично представлял себе жизнь, судьбу выкинутого из такого серьезного учреждения специалиста, отдавшего делу служения Родине лучшие годы, здоровье и получившего в результате пинок под зад или в лучшем случае нищенскую пенсию. Крохи этой пенсии позволяют только выживать. Ему так же было ясно такой человек, как Фёдор Иванович, никогда не пойдёт на службу в организацию, которая управляется такого рода субчиками, что и в его конторе. Их судьбу Сергей Сергеевич хорошо себе представлял. Нет у них будущего, перспектив при этом режиме «Влачи жалкое существование козёл, если не захотел служить!» И вот ему выпадает карта: на одной стороне его явная гибель, ибо то, что предлагается выполнить в нынешних условиях, без поддержки, опоры, смертельно опасно. На другой стороне вроде бы обеспечение будущего его семьи, но уже без него. Ему стало жалко этого человека сильного, мужественного, порядочного. Очень жалко, захотелось как-то помочь. Но вот как? Он понимал: Фёдор Иванович практически принял решение ради семьи, её будущего. И помочь ему остаться в живых смогут только те, кто там в этом гадючьем месте имеет определенные возможности.