Но вдруг… Вдруг я отвлекся на один объект и больше, признаюсь, не отрывал от него взгляд. Пулеметчик собирался в дорогу. Он уложил на рампу свой пулемет. Оо, да это старина M240E1…Его бабушка – винтовка «Браунинг» образца 1918 года. Из него армии пятидесяти стран стреляют. Как обычный пехотный пулемет используют и на катерах, и в танках. А в авиации у него вон вместо приклада две ручки, как у «Максима». Для управления огнем. Водишь себе ствол вверх-вниз, вправо-влево. Поливаешь свинцом все живое.
И вот этот маленький черный монстр лежал рядом со мной. А еще короб с боеприпасами. Две пары перчаток. Тоненькие и грубые кожаные. Театр одного актера включает прожектора! Пулеметчик медленно надевает перчатки, натягивает зеленый шарф-воротник на нос. Поправляет брезентовый ремешок ЗШ – защитного шлема. Он, звеня, перебирает ленты с патронами, отводит и складывает пулеметные сошки, прислушиваясь к щелчкам крепления! Он готовится основательно, соблюдая все мелочи одному ему известного ритуала. Так, как гитарист на сцене готовится к выступлению. Как проверяет он, настроена ли гитара. Так втыкает он один штекер в деку, а второй в усилитель, расправляя затем микрофонные провода. И, наконец, проводит медиатором по гладким струнам, реагируя на волны звука, расходящиеся от колонок по всему огромному залу. Так готовится и наш пулеметчик. Он устанавливает свою «машинку» в турель. Крепит короб. Присоединяет к себе радиошнур для связи с пилотами, пробует, насколько свободно двигается ствол из стороны в сторону. Потом бросает взгляд на свои наручные часы «Sunto» и садится ждать.
А в кабине тем временем колдовством занимается экипаж. Пальцы летчиков крутят какие-то ручки, жмут кнопочки, перещелкивают тумблеры. И, надо же, вертолет слушается! Его шипение переходит в свист. Некоторые пассажиры вставляют в уши беруши. Пара человек надевает большие наушники. Видать, они, наушники эти, так называемые «активные», отсекают громкие, травмирующие перепонки звуки, оставляя в диапазоне лишь безопасные. Дорогие игрушки, полкуска баксов стоят.
Рампа чуть прикрывается, оставляя в нашей видимости расплывчатую тень крутящегося несущего винта. Покатили. За нами по рулежной дорожке, метрах в пятидесяти, следуют два «Апача». Хищные птицы, обвешанные ракетами и датчиками, приборами.
Взлетаем. Едва под нами начинают мелькать горки и квадратики мазанок, кишлаков, рампа вновь опускается. На ней, словно на сцене, на фоне яркого солнца, появляется пулеметчик. Он, как усталый трубочист на крыше, садится на самый краешек, свесив ноги. «Чинук» летит ровно, не дергаясь и не закладывая виражи. Он со всей аккуратностью везет не нас, а своего пулеметчика. Проходит минут пять, и он меняет позу. Он понимает, что мы его снимаем, и ведет себя как артист. Теперь он откинулся назад, упираясь за спиной на прямые руки. Правая нога согнута в колене, она упирается в рампу ступней. Он уже не трубочист, он альпинист-романтик, отдыхающий на краю обрыва. Только травинки, зажатой в губах, не хватает… Пулемет, в турели, чуть трясется в такт вращающимся винтам. Минута-две – и в этом спектакле меняются декорации, на передний план выходит «Апач». Он встает на наш курс чуть выше, прямо за нашей рампой. Я вижу лица пилотов. Марево, идущее от движков, чуть размывает его силуэт. Так, наверное, могли бы снимать голливудский фильм про войну американцев в Афганистане. Вертолет сопровождения позирует минут пять и отстает, плавно уходит в сторону. Пулеметчик оглядывается: ему интересно, снимаем мы или нет. Снимаем. Не отрываясь и не выключая камеры. Появляется второй «Апач», он заходит к нам в хвост с другой стороны. Ближе, еще ближе… Я вижу, как его командир, Алекс Браун, машет рукой. Наверняка это он, в черных очках и в защитном шлеме. Шлет привет как старым знакомым и тоже отваливает. Я встаю и, преодолевая робость, делаю несколько шажков в сторону пулеметчика, к обрыву. Серо-желтый пейзаж с горками, дорогами, кишлаками, словно лента, выскакивает из-под рампы и улетает вдаль. Домики и горки отлично видны. Кажется, что мы летим не над планетой Земля, а над ее макетом: можно вытянуть руку и коснуться ею этих домиков, провести пальцем по дорогам… Даже не верится, что, если спрыгнешь с рампы, будешь лететь полминуты вниз. Никакого макета, там, внизу – камни и скалы, твердый песок.