- Кто здесь?
- Тс, царевна больна, - робкие голоса доносились откуда-то из угла комнаты.
- А что случилось?
- Она ничего не помнит!
- Да ну?
- Молчать там! - рявкнул Баркаял.
Нянечка безмятежно всхрапывала в своем кресле. Удивительное дело, похоже, никто нас не слышал. Все спали. Кроме Ингигерды, той, что помогала меня вязать, блистающей во тьме своими фосфоресцирующими глазами.
- Вы в обиде на Ингигерду? - устало продолжал тот, кто был ангелом, но пал. - Но если бы не она, женщины не справились бы с вами, и вы, чего доброго, выпрыгнули бы в окошко...
- Нет, я не в обиде.
Я поднялась, скинула ночную сорочку, снова надела ее, уже задом наперед.
В окне больницы сияла луна, в ее бледное лицо тыкались ветви деревьев.
Мне снова послышалось что-то - не то песня, не то стихи. Тонкий детский голос выводил бесхитростные слова, будто доносимые ветром. Они были слишком взрослы для юного голоса.
Боль не больна, потеря беспечальна,
Когда все узнано случайно и нечаянно...
Мне нечего желать. Благословенна
Земная скорбь. Я преклоню колено.
Ты одинок. Сиротство мировое
Прими и ты в покорстве и покое.
Кто безвопросен, тот и безответен
Блажен.
Кто не любил на этом свете
Блажен.
Кто не зажмурился покрепче,
Не испугался встреч с бесчеловечным
Блажен.
Кто и с открытыми глазами
Звал братом недруга
Пред всеми небесами
Блажен и свят...
Я увидела вереницы всходивших на холм один за другим людей. А может, то были иные существа. На мгновение оказавшись на самой вершине, каждый начинал путь вниз, по-прежнему глядя в чужую спину. А в его спину неотрывно смотрел уже следующий... Они шли и шли, и не было конца этому шествию.
- Поторопитесь, - прошипел Василий, сминая решетки на окнах, словно они были пластилиновые.
Взмахом руки он стер стекло. Перевалившись через подоконник, рухнул вниз. Ветер ворвался в палату, и волосы спящих женщин зашевелились. К окну заторопилась Ингигерда, на ходу уменьшаясь и превращаясь в девочку. И тоже исчезла в ночи. Меня немного удивило, что не слышу приземлившихся под окном. Я выглянула. Внизу была темнота. Успела услышать дыхание за спиной. И кто-то столкнул меня в пропасть.
Кунсткамера
- Тоннель времени, синьорина... Полюбуйтесь на экспонаты, что украшают его.
- Очевидно, сфинкс? - осведомилась я, стоя перед огромной золоченой клеткой, в которой возилось и почесывалось красивое мускулистое животное с человеческим лицом. Шерсть его отливала медью, а синие глаза темно светились вечностью.
На мне не застиранная больничная сорочка, а слепящее красное одеяние.