Зачем же финны несли «громадные потери», если они не собирались штурмовать Ленинград? Более того, сами немцы еще в середине сентября фактически отказались от штурма города, решив вместо этого сковать его железным кольцом блокады и взять измором. Финнам об этом, разумеется, было известно. И все же они пытались найти благоприятную возможность для того, чтобы продвинуться дальше. Наиболее вероятный ответ – финское командование стремилось создать в районе Белоострова плацдарм для возможного рывка к Ленинграду впоследствии, когда для этого выпадет хороший шанс.
Сам Маннергейм писал в своих мемуарах: «Финский народ, возможно, ожидал, что армия сначала захватит Выборг и Карельский перешеек. Я не говорю о тех кругах общества, которые питали надежды на дальнейшее продвижение войск вплоть до Ленинграда! Поскольку я всегда считал, что такая попытка не в интересах нашей страны, то с самого начала ясно заявил президенту республики: ни в коем случае не буду руководить наступлением на Ленинград. Наступательная операция на перешейке, проведенная на такой ранней стадии, заставила бы противника полагать, что целью ее является захват Ленинграда, и при этом одними лишь нашими силами, поскольку немцы в это время находились далеко от этих мест. Можно было полагать, что русские сосредоточат против нас крупные силы и нанесут сокрушительный удар. Кроме того, наступление, не имеющее превосходства в численности и в технике, могло захлебнуться на столь узком участке фронта, и в дополнение к этому значительной части наших войск угрожала опасность быть связанными с флангов – как с севера, со стороны Вуокси, так и со стороны Финского залива, особенно с направления Койвисто». Чисто военные соображения, никакого политического благородства или наивной романтики, которую порой приписывают маршалу его почитатели. В начале сентября командование финской армии направило в Министерство иностранных дел разъяснение следующего содержания: «Наступление на петербургские укрепления, имеющиеся между границей и Петербургом, потребует, вероятно, много жертв, поскольку сильно защищены, и не лучше ли брать его с юга или же не заставить ли вообще капитулировать жителей города с помощью голода».
Таким образом, никаких свидетельств того, что финны и лично Маннергейм решили остановить наступление и пощадить Петербург из благородства или сентиментальных соображений, нет. Налицо лишь стремление сэкономить силы и желание переложить основную тяжесть операций на немцев. Желание, вполне понятное для маленькой страны с маленькой армией, где на счету каждый солдат. И вполне осознанное желание уморить ленинградцев голодом. Это очень важный момент. Стратегия медленного убийства стариков, женщин и детей в осажденном городе была стратегией не только Гитлера, но и Маннергейма.