– Мне нравится, как ты ее описываешь, – сказал Райдер. – Но почему она ведет себя иначе, когда я рядом?
Я не ответила. Нельзя же все время твердить: «Не знаю».
– Как ты думаешь, это как-то связано с ее мамой?
– Что?!
– Она немного рассказывала мне о своей матери.
До меня не сразу дошло, о чем он говорит. Миссис Раш – потрясающая мама и при чем здесь странности Эми? Но тут я вспомнила, что говорила с ним о своей матери. Приехали. Еще одна тема, которую я предпочла бы не обсуждать.
– Ах да. Ее мама.
– Однажды она призналась, что иногда ей кажется, будто мама жалеет о том, что родила ее, – сказал Райдер.
– Да. Мама Эми… Ну, она интересный персонаж. Сложный. Отношения с мамой определенно повлияли на Эми не лучшим образом.
– Я знаю, что она чувствует, – сказал он.
Я покачала головой:
– Не думаю, что ты знаешь. – И, воспользовавшись представившейся возможностью сменить тему, добавила: – Но кстати, поздравляю твоего отца с победой на выборах.
– Спасибо, – безучастно произнес он. – Официальное заявление: мои родители разводятся.
Я подумала, что это хорошая новость. Во всяком случае, все разрешилось. Но я не могла сказать это вслух, потому что мне не полагалось знать предысторию. Поэтому пришлось ответить:
– Я думала, они уже давно разошлись…
Райдер покачал головой:
– Отец не дает маме развода. Мерзавец. Будет тянуть еще несколько месяцев, чтобы это не выглядело так, будто он просто ждал переизбрания. Хотя именно так оно и есть.
– Вот отстой, – сказала я.
– Боже. Он оказался обычным бабником. Изменял маме с какой-то молодой топ-моделью, – с горечью произнес Райдер.
– В таком случае, возможно, развод – это к лучшему. Как это ни печально.
– Все равно он козел. И я больше с ним не общаюсь.
Похоже, Райдер и его отец так до конца и не разрешили все свои противоречия.
Мы прошли мимо здания начальной школы, и, не сказав друг другу ни слова, как по команде свернули к пустой детской площадке.
– А как это воспринимает твоя мама? Ну, то, что ты не хочешь общаться с отцом?
– Я стараюсь не говорить с ней об отце, – признался он. – Она очень переживает. Я бы даже сказал, бесится. И ее можно понять. Она прекрасный человек, а он так ее кинул.
Мне захотелось напомнить ему, как он сам недавно (и совершенно справедливо) негодовал по поводу того, что мама увезла его в далекий Иллинойс, даже не спрашивая его мнения.
Но Сонни не могла этого знать, того, что знала Эми. Так что мне пришлось прикусить язык.
– А что у тебя? – спросил он, когда мы подошли к качелям. – Расскажи о своей семейной драме.
Я пожала плечами и уселась на качели. Кожаное сиденье промерзло, я ощутила это даже сквозь джинсы: