Помню, в детстве он качал меня на качелях из покрышки на цепях на заднем дворе. Он приносил домой огромные упаковки моего любимого мороженого с печеньем и кремом. Он говорил: «Тихо. Ты разбудишь Сонни», когда во время ссоры мама повышала голос, хотя я редко спала в такие минуты.
Потом его арестовали в первый раз.
А потом – во второй.
Первый раз – за кражу автомобилей, но об этом я знала только из разговоров, которые ходили по городу, потому что была еще маленькой.
– Это не дочка ли Ардмора? Вы слышали про ее отца? Чертов ворюга.
Вот тогда я начала врать, выдавая отца за крутого бизнесмена, умалчивая про преступника.
Я не знала, за что его посадили во второй раз. И в третий, и в четвертый… Все, что мне запомнилось, так это то, что отец проводил дома не больше пары недель, прежде чем снова попадал за решетку. И так всю жизнь, начиная с моих семи лет.
Поначалу мама каждую неделю возила меня к нему на свидания, но со временем перестала это делать. Негодяй. Бездельник. Так она его называла. И я этому верила.
Может, так оно и было, а может, и нет. Райдер заставил меня вновь задаться этим вопросом.
Бессонница, моя давняя подруга, не оставляла меня, поэтому я встала с постели и спустилась вниз. Мистер Раш оборудовал себе кабинет на первом этаже, и нам с Эми разрешалось заходить туда, если нужно было воспользоваться стационарным компьютером. С недавних пор я сомневалась, что мне позволено беспрепятственно эксплуатировать лэптоп Эми, поэтому этот вариант показался мне более подходящим.
На часах было 1.12 ночи, когда я открыла документ Word. Но только в 1.36 мне удалось написать первое слово.
Получилась короткая записка. Каждое слово далось мне с такой болью, как будто мне рвали зубы. Каждое слово кровоточило и пугало. Я чувствовала себя все более и более уязвимой. Может, проще оставить все как есть, думала я, не впускать его в свою жизнь, вместо того чтобы протягивать руку, рискуя получить душевную травму?
Я подавила все страхи, когда курсор завис над кнопкой «ПЕЧАТЬ». Сглотнув раз, другой, я зажмурилась и кликнула мышкой.
Прежде чем я успела передумать, руки отыскали конверт в ящике стола мистера Раша. Я сунула туда письмо, нацарапала «кому» и «от кого» и наклеила марку. Утром я собиралась спросить у мистера и миссис Раш разрешения дать номер их домашнего телефона. Я решила, что если они откажут, то я не стану отправлять письмо.
Но если разрешат, то у меня не будет больше никаких отговорок, чтобы не отправлять его.
Я положила конверт на стол, за которым мы завтракали, чтобы у меня не было возможности «забыть» про него утром, а потом побежала наверх, зарылась лицом в подушку и провела остаток ночи в панике.