-Бордели, значит, втихую разводим, да? Не удивлюсь, если ещё и деньги капают за сводничество. Майор Петров! Вы что, не знали, что ваша жена подрабатывает сводничеством?
Петров сидел малиновый, сжимая пудовые кулаки, едва сказал:
-Не знал, товарищ полковник!
- Вам, госпожа Сафронова, мало было понижения в звании мужа, не Вы ли меня убеждали вот здесь, в этом кабинете, что безумно любите майора Сафронова. Жить без него не можете?
Госпожа сидела не шевелясь.
-Музыченко, я буду усиленно хлопотать о переводе Вас в другую часть, может быть, даже в горячую точку.
-А нам, что хрен, что редька, - начал, явно бахвалясь, Сашка.
-Молчать! - заорал, не удержавшись, полковник - Я вас... - и дальше пошел непечатный текст. Минут пять все слушали виртуозные обороты речи командира полка. Наконец тот успокоился.
-Капитан Аверченко, у Вас есть что сказать?
-Да, товарищ полковник! Разрешите мне поменять комнату!!
-Разрешаю, Игошин за полчаса перевести капитана в другую комнату, а потом я вам оглашу свое решение.
И полетела новая жена Сафронова из части со свистом, её с вещами выдворили за территорию части за два часа. Через два дня уезжал и матерился комендант, незыблемо сидевший на этом теплом местечке и твердо уверовавший в свою незаменимость. Петрову муж в тот же день отправил домой к маме, оставив детей старшеклассников при себе, один Музыка ходил похахатывая.
И как-то в разговоре сказал Аверу:
-А, Сашка, ниче в ней особенного и нету, только если стонала погромче, да царапалась посильнее, в экстазе, знать была, а так... Дурак Сафрон, шило на мыло менять, Ленка хоть верная была. А тут ..
А Аверченки каждый его звонок усиленно ждали, дед пошел к Редькину и попросил,'штоба до Альки телефон перевяли, усе одно я же вечером у их зависаю'. Деду пошли навстречу, и вечерами все ждали звонка, или же, по уговору с папой, звонили сами. Первым, конечно же, с папой разговаривал сын, рассказывал все новости, много раз говоря, как он соскучился и любит папочку, вызывая у папочки спазм в горле от нежности. Потом вступал дед, а последней уже разговаривала Алька. Дед с Минькой уходили в Минькину комнату, поиграть, сказки послушать. Там Минька, запоминавший сказки наизусть, доставал книжки и по картинкам рассказывал деду, а тот с униманием слушал, иногда громко и с наслаждением спорили, чего-нибудь не подялив, и не важно было, что одному почти чатыри, а другому всего на восемьдесят годков поболе.
Саша колебался, рассказать или нет Альке про комнату свиданий. Как бы и не надо ей такую муть знать, но не исключал варианта "доброжелателей" - не успеет Алька приехать, ей тут же, по "доброте душевной" расскажут приукрашенную домыслами историю.