Сегодня у меня терпение кончилось прямо на лестнице, и я галопом рванула в логово тигра. Там сидел одинокий завкафедрой и с блаженным видом пил кофе из маленькой чашечки. Не сразу поняла, что ворвалась в разгар медитации, но отступать было поздно — господи помилуй, как же его зовут-то? Господь вмешался сразу же: мой взгляд уперся в табличку на двери с именем-отчеством заведующего.
— Гавриил Петрович! Помогите мне, пожалуйста!
— Ну, только не Гавриил, а Гаврила, — уютным басом пророкотал он. — Я пока не архангел, а только завкафедрой, но все равно постараюсь. Что случилось-то?
— У нас скоро сессия…
— Кошмар! — согласно закивал огненно-рыжей головой профессор.
— А у меня фотожурналистика не сдана.
— Одуванчикова, — помрачнел он. — Сколько раз пересдавала?
— В том-то и дело, что ни разу!
— Так ты Дура? — обрадовался Гаврила Петрович.
— Ну, в общем, да…
— Это меняет дело! Дай-ка зачетку.
Я подошла к столу и протянула зачетку, изрядно потрепанную после полета с третьего этажа. Под зеленой лампой лежал толстый альбом с фотографиями холодного оружия и архангельским мечом на обложке.
— Да ты отличница!
— Была, — мрачно уточнила я.
— Ладно тебе, просто не сошлась характером с преподавателем. Такое бывает. С Одуванчиковой вообще мало кто характерами сходится, да… Она у тебя принимать не хочет, всей кафедре уши прожужжала, как ты ее чуть до сердечного приступа не довела. Сдавать будешь аспиранту, Илье Лилейко. Я напишу тебе его телефон…
В дверь ураганом влетела уборщица со шваброй и заголосила:
— Гавриил Петрович, помогите, ради бога, аспирантов унять, весь этаж жвачками залепили, спасу от них нет!
— Гаврила! — поправил ее смущенный профессор и протянул мне телефон, написанный на обрывке салфетки. — Только звони ему попозже вечером, его дома почти не бывает. У девушки живет, что ли? Ох уж эта молодежь! Правда, Олимпиада? — повернулся он к уборщице.
— Не говорите, аспиранты раньше тихие такие были, перепуганные, а теперь… Весь этаж в жвачке!
— Так это они от нервов жуют, Олимпиада Семеновна.
— Лучше бы они от нервов программу по литературе читали! — резонно заметила уборщица.
Я протиснулась в дверь, чуть не уронив швабру.
— «Гавриил Петрович, помогите, ради бога!» — хохотала в буфете Варя, давясь куском сырного торта. — А с аспирантом тебе как повезло! Лилейко! Гос-по-ди, я бы утопилась с такой фамилией, честное слово!!!
Через два дня я начала подозревать, что г-н Лилейко и правда утопился, потому что поздно вечером телефонную трубку все время брала его мама (разбуженная и злая), которая никак не могла объяснить, когда именно аспиранта можно застать дома.