– Олечка, милая!
Сергей не сразу осознал, что держит в руках не Олю. Марта, которую он сжимал в объятиях, засмеялась, увидев на его лице недоумевающую гримасу, но даже не постаралась освободиться, с удовольствием чувствуя силу его рук. Он, осознав всю нелепость ситуации, бережно опустил ее на землю и пробормотал:
– Извини! Я чуть с ума не сошел от твоего запаха!
– Что? – спросила она, не понимая русского языка, но стараясь уловить интонацию его голоса.
– Извини, – уже на немецком языке ответил он. Она внимательно заглянула ему в глаза и удивленно произнесла:
– Вот Джон пакостник! Выходит, ты так и не поддался на его уговоры?
– А ты откуда знаешь?
– Ну, раз ты здесь, значит, это так и есть. Сейчас он предпринял последнюю попытку.
– Какую?
Марта засмеялась. Он был еще молод и неопытен, практически такой, как и она в его годы.
– Смешной ты, солдатик! Теперь ты у меня в плену, но предложение остается в силе. Ты можешь быть свободен и прямо сейчас, если, конечно, желаешь этого. Кстати, спасибо тебе!
– За что?
– Ты тоже не убил меня тогда. Почему? А ведь мог бы, скажи, мог? Я видела тебя на площади!
– Да, мог! Но убивать тебя не хотел! Ты очень красивая и можешь рожать детей. Вот это настоящее предназначение женщины. Продолжать род человеческий, а не уменьшать его, убивая людей.
– Да ты философ или начитался всякой идеологической мути, еще не научившись по молодости отличать добро от зла!
– Может, я и молод, неопытен. Одно я знаю точно, что на войне в основном погибают самые лучшие, а женщине вообще не должно быть места в этом процессе убийства одними людьми других. По всей вероятности, я мог поступить так же, как и ты, будь я на твоем месте, но посвящать этому всю жизнь я, наверное, не стал бы.
Сергей отвернулся, а ей ужасно захотелось снова оказаться в его объятиях. В ее зачерствевшей душе где-то в самой глубине слабо дали о себе знать ростки спящих чувств, которых она никогда не испытывала и даже не знала об их существовании. Чтобы не поддаться этой минутной слабости, она отстранилась от него. Он, стараясь не смотреть в ее сторону, спросил:
– И что теперь?
– Что бы ни произошло, сегодняшний день мы будем коротать вместе. Завтра наша команда уезжает. Если честно, то я не хотела до отъезда видеть тебя, но Джон устроил и мне испытание! Скажи честно, что ты ощущаешь, находясь здесь, в плену у этих дикарей?
– Даже не знаю, что и ответить. Чувства все навыворот, а конкретики никакой. Больше меня волнует то, что я, вероятно, больше не увижу родных и близких мне людей. Вот это настоящая катастрофа! Эта мысль сводит с ума!