Все последующие дни Сергей с Витькой доводили до автоматизма технику передачи и приема азбуки Морзе. Сергей настойчиво заставлял друга заучивать коды условных сокращений. К исходу второй недели им удалось справиться с трудностями и сдать экзамен сержанту Комарову. Витька не мог найти себе места от счастья и готовился к самостоятельному дежурству, к которому его пока не допускали.
Сергей, наоборот, в последнее время без конца находился на дежурстве. Он был освобожден от казарменной «дедовщины», которую заменили круглосуточные дежурства. Они проходили очень тяжело. От безумного желания поспать он судорожно бродил по помещениям ПРЦ, но иногда не выдерживал и засыпал стоя. Несмотря на трудности, он стойко переносил все тяготы службы.
Первое самостоятельное Витькино дежурство пришлось на субботу, и ему опять не повезло.
Около часа ночи в радиосети прошло оповещение о предстоящей контрольной работе с Москвой. Это был своего рода ежеквартальный экзамен, по результату которого ставилась оценка всей части. Его боялись все старослужащие и к назначенному часу старались собраться на ПРЦ в полном составе для приема и обратной передачи экзаменационной радиотелеграммы. Витька позвонил в казарму и к своему ужасу узнал, что все старослужащие вечером отмечали день рождения, а сейчас спали мертвецки пьяным сном. Дневальный наотрез отказался будить хоть кого-нибудь из них и растолкал только Сергея.
Тот моментально проснулся. Вникнув в суть дела и помня наставления сержанта, попробовал разбудить его. Из этой затеи ничего не получилось. Понимая, что время уходит, он бросился на ПРЦ.
Побледневший от страха Витька замер у радиоприемника. Он понимал, что для него мероприятие будет провальным и что завтра его разорвут на мелкие части, если он плохо сработает в эфире. Появившийся Сергей бесцеремонно вытолкал его с рабочего места и приготовился к приему, стараясь сосредоточиться. Он приказал Витьке заткнуться. На их суматоху вылез заспанный телеграфист Стас и сразу закричал:
– Вы что, отморозки? Нужно вызывать наших ребят!
– Замолчи! – зловещим шепотом оборвал его Сергей сквозь писк раздавшихся позывных общего вызова.
Стас поднял трубку, хотел набрать номер дневального, но осторожно положил ее, понимая, что теперь им ничто не поможет и нужна идеальная тишина.
Сергей старательно принимал радиограмму, понимая, что это на грани его возможностей. Скорость передачи радиосигналов для его опыта была огромная и велась она непривычным электронным ключом, но он автоматически вписывал в журнал знаки и группы, в которые они входили, полностью сосредоточившись на радиоэфире и забыв, что в помещении он находился не один.