Очнулся он только тогда, когда все завершилось, а Стас радостно дергал его за плечи. Витька что-то бубнил, и сквозь ватную тишину, от которой заложило уши, можно было только расслышать, что они получили оценку «отлично».
Прибежавший вскоре прапорщик Фролов буквально вытаращил глаза, когда узнал о результатах работы. Такого высокого балла их часть не получала уже несколько лет.
– Ну ты даешь, – только и смог промычать он.
Утром поднялась невообразимая шумиха по поводу полученной оценки. Командир роты одобрительно пожал Сергею и Витьке руки и величественно удалился. Старослужащие отечески похлопывали друзей по плечу, одобрительно переговариваясь, что замену они себе подготовили и до дембеля рукой подать. Этот день совпал с долгожданным выходом приказа о демобилизации, подписанный министром обороны Устиновым. Дембеля ликовали, и в этот вечер была проведена процедура посвящения «духов» в «шнурки».
Молодых, отслуживших полгода, солдат чинно нагибали и неистово стегали по заду шнурками от спортивных кед. Сергея эта экзекуция сильно позабавила. Он еще раз убедился, что мысль и выдумка человеческая не знает границ. Самым главным призом в этот вечер было то, что их освободили от дежурств и нарядов. Наконец-то Сергею удалось отдохнуть от тягот службы, и оставшееся свободное время он посвятил Олиным письмам.
Незаметно наступил следующий год. В феврале умер Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов, у которого была железная сталинская рука. Годы его правления стали годами большого противостояния сверхдержав и рискованных международных авантюр. После его смерти разыгралась отчаянная борьба за власть между Горбачевым и другими выдвиженцами покойного генсека. Победу одержал Черненко, которого по инициалам и первым буквам фамилии называли «кучером». Его назначение стало громом среди ясного неба. Будучи старым и очень больным, он казался серым и заурядным человеком, и это подорвало веру простых людей в непоколебимость советской власти.
Но никак не повлияло на размеренное течение службы Сергея. Его сослуживцы со смехом ожидали смерти этого старика, немощь которого была особенно заметна при редких в этом году встречах с западными лидерами, и бесконечно гадали о том, кто будет седьмым вождем страны.
Оля писала, что у них в республике стало как-то тревожно, и что многие радикально настроенные люди открыто выступают против существующей власти.
В марте в их части произошло чрезвычайное происшествие. Погиб рядовой Гинтаутас, литовец по национальности. Погиб нелепо, попав по глупости в губительное поле высокой частоты при работе радиолокационной станции. Как говорили очевидцы, сгорел мгновенно, обуглившись на глазах у сослуживцев. Через несколько дней приехали его постаревшие от горя родители. Командир части пообещал, что цинковый гроб с его останками сопроводят до дома солдаты его роты в сопровождении офицера, чтобы похоронить со всеми воинскими почестями. Сергей даже непроизвольно размечтался, что он может быть выбран в число сопровождающих и отправиться в Литву, где сможет встретиться со своей Олечкой. Его мечтам не было суждено сбыться, потому что родители погибшего Локиса наотрез отказались от этой чести, мотивируя это тем, что не возьмут греха на душу. Они равнодушно, словно говорили о чем-то обыденном, предупредили, что солдаты с их родины не вернуться и их просто всех убьют. Эти слова мгновенно разлетелись по части, вселяя страх в сознание солдат. Никто не мог понять, как такое может произойти на территории советской страны, а Сергей только сейчас понял смысл написанных Олей слов о том, что русских в Прибалтике не любят и называют оккупантами. Родители Локиса уехали, забрав с собой цинковый гроб, а в воздухе осталось витать смутное неприятное ощущение, бросившее тень на души молодых людей. Еще весьма продолжительное время в курилках стояли пересуды о смысле жизни и пошатнувшейся в глазах солдат непоколебимости существующего строя.