Боль взорвалась в груди и разлилась по всему телу, едва не оглушив Маркуса… что, может, и хорошо, потому как мотоцикл сейчас наверняка врезался в дерево.
Маркус пытался втянуть воздух, но каждый прерывистый вздох будто вонзал нож в его плоть. Схватившая его рука сломала большую часть ребер — слава инерции. А вот его противнику явно не было больно, когда он сорвал с Маркуса шлем и, опалив взглядом золотистых глаз, прорычал:
— Назови мне хоть одну разумную причину не убивать тебя здесь и сейчас.
Лишь через несколько секунд Маркус наконец сумел набрать в грудь воздуха и вымученно прошептать:
— Ты чего, Сет?
Сет выругался, схватил его за горло и поднял вверх.
Болтаясь в полуметре над землей, Маркус сжал руку старшего бессмертного, легко удерживавшего его будто марионетку. А затем услышал внезапно низкое рычание и округлил глаза. Птицы взмыли в небо. Ветки ближайших деревьев задергались и закачались, листья зашуршали точно маракасы, да еще и почва заколебалась как при землетрясении.
«Ладно. Я… кажется, недооценил серьезность ситуации».
Маркус никогда сам не видел, чтобы донельзя сдержанный Сет выходил из себя — как, например, сейчас, — но знал достаточно, чтобы решиться уменьшить супергеройские скорости и посмотреть, нет ли другого способа предотвратить катастрофу.
— Разве я тебе не говорил, что случится, если Ами пострадает? — угрожающе прошептал Сет.
Так это все из-за Ами?
Задыхающийся Маркус мог только подумать в ответ, надеясь, что его услышат:
«Я не смогу с тобой говорить, если раздавишь мне трахею».
Сет заколебался, будто желая сделать именно это, но хватку разжал.
Маркус с грохотом приземлился на ноги, пошатнулся, но на колени не рухнул, лишь согнулся, пытаясь отдышаться.
Вирус поспешно исцелял его легкие. Ребра срастутся чуть позже, для этого нужна приличная доза крови. Руки, к удивлению Маркуса, сильно дрожали. На мгновение ему показалось, что Сет на самом деле его убьет.
Он посмотрел на раздраженного командира бессмертных стражей, который отвернулся и размашистым энергичным шагом отошел в сторону.
Деревья застыли, как и земля под ними. Рычание прекратилось, оставив после себя почти болезненное молчание; потревоженные листья скромно опускались наземь.
Насекомые не жужжали.
Лягушки не квакали.
Слышны были лишь шаги Сета по асфальту.
Подавив стон, Маркус выпрямился… насколько позволило его избитое тело.
— Что?.. — Горло перехватило, и он закашлялся.
Нетерпеливо фыркнув, Сет перестал ходить туда-сюда и бросился к нему.
Маркус настороженно отпрянул.
— Не шевелись! — рявкнул Сет, на сей раз не так сильно сжав его шею.