– Спасибо, Саймон. Но мы ведь даже не знаем наверняка, что Эмма была убита.
– Все улики до последней указывают на Монкфорда и ни на кого больше. Вы отказываетесь это признать по личным причинам. И мне кажется, нам обоим известно, по каким. – Его взгляд опускается на мой живот. Я краснею.
– А вами движут эмоции, вот вы и хотите, чтобы он был виновен, – парирую я. – И, для протокола, у нас с Эдвардом был короткий роман, только и всего. Мы больше не встречаемся.
Он улыбается, немного печально. – Понятное дело. Вы нарушили самое главное правило. Вспомните, что случилось с котенком.
Тогда: Эмма
Я все выщипала, выбрила, удалила и заголила. Наконец я надеваю жемчужное ожерелье; оно охватывает мое горло, словно пальцы возлюбленного. Мое сердце поет. Меня окатывают волны предвкушения.
До его прихода еще час. Я наливаю большой бокал вина и почти весь выпиваю. Потом, не снимая ожерелья, иду в ванную.
Снизу доносится какой-то звук. Опознать его трудно, но это может быть скрип ботинка. Я останавливаюсь.
Ау! Кто здесь?
Ответа нет. Я беру полотенце и выхожу к лестнице. Эдвард?
Тишина тянется, плотная и какая-то осмысленная. Волосы у меня на затылке шевелятся. Ау! снова говорю я.
На цыпочках я спускаюсь до середины лестницы. Оттуда виден каждый угол дома. Никого нет.
Разве что кто-то стоит прямо подо мной, скрытый каменными плитами. Я разворачиваюсь и медленно иду обратно, вглядываясь в щели между ними.
Никого.
Затем я слышу другой звук, вроде храпа. Он, кажется, доносится сверху. Но, подняв голову, я различаю писк, очень высокий, такой частоты, что человеческому уху он едва слышен. Он делается все громче, как будто пищит комар. Я зажимаю уши руками, но звук проникает мне прямо в голову.
Под потолком лопается лампочка, стекло разлетается и звякает по полу. Звук прекращается. Что-то отказало в технической системе дома. В гостиной перезагружается мой ноутбук. Свет в доме медленно гаснет и загорается снова. На экране ноутбука открывается домашняя страница «Домоправителя». Дом словно перезапустился.
Что бы это ни был за сбой, он миновал. И здесь никого нет. Я поднимаюсь обратно в ванную.
Сейчас: Джейн
– Поразительно, – говорит Джеймс Кларк, глядя то на ожерелье, то на жемчужину. – Просто поразительно.
– Мы пока не поняли, что это значит, – говорю я. Саймон зыркает на меня, и я добавляю: – То есть мнения разделились. Саймон думает, что это может быть доказательством убийства Эммы Эдвардом. А я не понимаю, как это может сказаться на чем бы то ни было.
– Я вам скажу, на чем это может сказаться, – задумчиво говорит отставной полицейский. – На версии с Деоном Нельсоном. Будь там жемчужное ожерелье, порванное или нет, он бы его не оставил. Он бы его украл, и в таком случае мистер Монкфорд не мог бы его починить и подарить вам. Вот