Я завожу его руку себе в промежность, чувствую, как костяшки его пальцев скользят по моим трусам.
Я определенно готова, говорю.
Я держу его запястье, прижимаюсь к нему, трусь об него. Сдвинув трусы, его палец входит в меня. Мои коленки вскидываются и трясут столик, словно медиум на спиритическом сеансе. Я гляжу ему в глаза. Взгляд у него остановившийся.
Нам пора, говорит он. Но руки не отнимает.
Сейчас: Джейн
После секса я сонная и сытая. Приподнявшись на локте, Эдвард внимательно меня рассматривает, исследует свободной рукой мою кожу. Когда он добирается до растяжек от Изабель, я вдруг смущаюсь и хочу откатиться, но он меня останавливает.
– Не надо. Ты красавица, Джейн. В тебе все красиво.
Его пальцы набредают на шрам под моей левой грудью.
– Что это?
– В детстве поранилась. С велосипеда упала.
Он кивает, как бы удовлетворенный ответом, и доходит до пупка.
– Словно хвостик воздушного шарика, – говорит он, раздвигая его. Он проходится пальцами по мягкой тропке волос, ведущей вниз. – Не эпилируешь, – замечает он.
– Нет. А надо? Моему бывшему… Витторио так нравилось. Он говорил – их у тебя так мало.
Эдвард задумывается.
– Тогда хотя бы сделай симметрично.
Мне вдруг становится дико смешно.
– Ты что, просишь меня упорядочить лобковые волосы, Эдвард? – прыснув, говорю я.
Он склоняет голову набок.
– Получается, что так. А что тут смешного?
– Ничего. Я постараюсь минимизировать количество волос на теле.
– Спасибо. – Он целует меня в живот, будто ставит печать. – Я пойду в душ.
Я слышу тихое шипение за каменной перегородкой, отделяющей спальню от ванной. По тому, как меняется звук, я представляю себе, как отстраняется от воды и возвращается под нее его тело, как поворачивается туда-сюда его гладкий торс. Я лениво думаю о том, как система его определила, пользуется ли он какими-нибудь привилегиями, по-прежнему заданными в ней, или же там есть просто какой-то общий, ничем не выделяющийся режим для гостей.
Вода выключается. Когда проходит несколько минут, а он все не возвращается, я сажусь. Из душа доносится шуршание.
Идя на звук, обхожу перегородку. Эдвард в белом полотенце на бедрах сидит на корточках и вытирает каменные стены тряпкой.
– В этом районе вода жесткая, Джейн, – не поднимая взгляда, говорит он. – Если не следить, то на камне образуется известковый налет. Его уже видно. Правда, вытирай всякий раз после того, как примешь душ.
– Эдвард… – говорю я.
– Что?
– Тебе не кажется, что это уже… не знаю, одержимость?
– Нет, – говорит он. – Это называется противоположность лени. – Он задумывается. – Возможно, щепетильность.