– Возвращаетесь, – с нескрываемым сожалением ответил Эйдигер. И даже на мгновение перестал есть. Ну очень сильное выражение эмоций для скандра, способного обедать, даже если все вокруг рушится и превращается в прах. – Вам официально выписали новые обменные документы. Наши блестящие мозгокруты уже едут. К обеду будут тут, – он поморщился. – Понимаю Езенграса. Избавился. Правда, один из них обещал привезти сувенирный кусок здания. Не знаешь, о чем это он? – Эйдигер обвел нас внимательным взглядом. – В жизни не поверю, что наши слюнтяи смогли вырвать кусок из ваших бронебойных зданий. Они из наших-то, на соплях, осколок не выцарапают.
– Да не! – отмахнулся Вархар. – Это не они. Это наши… Родное здание Академии позволено разрушать только нам самим! Ну что ж, мы передадим твоему братцу привет. И твой подарок.
Вархар поднял с пола десятилитровую банку с красивыми бабочками, размером не меньше моей ладони. Те вспорхнули, присели на пластик и шандарахнули по нему скорпионьими хвостами так, что молнии пулеметной очередью полетели к окну. Кот, который неведомо как и когда вернулся на насиженное место, вальяжно уклонился от разрядов и снова разлегся – сытый и довольный.
Мой варвар одобрительно посмотрел на зверушку, Лучик приподнял голову и мяукнул в ответ.
– Хорошая вещь! Крипсы оценили. И да! Я вам, так и быть, подарил десяток пленных. Исключительно в медицинских целях. Науку двигать, – Эйдигер кивнул на бабочек. Те странно замерли, и послышался хруст – насекомые с аппетитом вгрызлись в прозрачный пластик, отплевываясь стружкой.
Алиса перестала пить чай и чуть отодвинулась от банки. Слася же, напротив, придвинулась и с горящими глазами следила за бабочками.
Вархар приобнял меня и радостно обратился к Мастгури:
– Что ж. Ждем на нашей свадьбе. Оля еще не видела, как женятся скандры. Надо будет показать. Все же скандры женятся только раз в жизни.
Я посмотрела на Вархара, не понимая, шутит он или всерьез.
До сих пор скандры представлялись мне эдакими бабниками, что меняют женщин как перчатки. Я свято верила, что если они и остепенялись, то большинство далеко не один раз. Просто мне достался единственный и неповторимый варвар-однолюб.
Эйдигер загадочно подмигнул, расплылся в фамильной улыбке и поведал то, что при первом знакомстве с Вархаром я приняла бы за шутку. Крайне неудачную и несмешную.
– Скандры клянутся в верности любимой только один раз, – словно бы между делом пояснил Мастгури, не переставая жевать бургуза. – И даже если переживают ее, больше не женятся.
Я потрясенно посмотрела на Вархара, на Эйдигера, на Сласю. Она закивала так, что я всерьез начала побаиваться за шею подруги.