– Мой конгломерат очень долго летел в вашу звездную систему. Мы были очень голодны и злы. Наши Морфы ныли и стенали от отсутствия питания. Пришлось пожертвовать частью экипажа второго сорта. Затем проходило время, и Морфы выдавали на свет головастиков, их тоже скармливали биореакторам, и все начиналось снова.
– Вы что же, скармливали свое же потомство? – Кирилл представил себе эту картину и внутренне ужаснулся. Его передернуло от брезгливости и презрения. – Что было дальше?
– Из девяти маточных кораблей до ваших пределов удалось добраться только шести Метусам. Одним из них был я, – с гордостью заявил инорг.
– Какое количество организмов перевозил один маточный корабль?
– Если пользоваться вашим исчислением, то один колониальный корабль нес в себе сто пятьдесят крупных организмов, около тысячи важных сегментов, двадцать тысяч надсмотрщиков, более ста тысяч членов различных семей и около трехсот тысяч личинок и половозрелых зародышей второго сорта. Эти корабли наш конгломерат выращивал более семидесяти лет. Я родился, когда мой корабль уже обрел мышление.
– Ты хочешь сказать, что ваши корабли разумны?
Инорг почувствовал, что хоть и мысленно, сболтнул лишнего. Он сморщился и отвернулся.
Опыт военного разведчика не подвел, Панкратов понял, что эта информация очень весома. Он смотрел на белесые полосы, которые хаотичным рисунком обрамляли все тело пришельца и думал: «Если корабли иноргов разумны, то не исключено, что и тот небольшой по космическим меркам аппарат, спустившийся на Лебединый плес, тоже умеет думать и принимать решение, – майор почувствовал волнение. – А что если корабль почувствует или заметит долгое отсутствие экипажа и предпримет какие-нибудь активные действия?!»
Майор очень медленно, выговаривая каждый слог, спросил:
– Метус, ответь мне сейчас же, сколько времени потребуется кораблю, на котором вы сюда прибыли, чтобы понять, что экипаж погиб?
Инорг молчал и свои мысли не транслировал.
– Ты слышал мой вопрос или повторить?
Бледная амфибия попыталась заползти за колесо, но цепь натянулась, ограничивая свободу маневра.
– Выползай обратно или я буду стрелять. Я не шучу.
Инорг подвывал и дергал цепь. Затем выполз и внезапно прыгнул в сторону человека. В прыжке он выпрямился и как можно дальше вытянул вперед верхнюю конечность с длинными когтями. Он метил в горло, надеясь добраться до зазевавшегося землянина. Но майор сидел дальше, держа двустволку на коленях. Довернув стволы оружия всего-то на десяток сантиметров, Панкратов выстрелил. Заряд крупной дроби прошел ниже траектории броска, но часть картечи зацепила ноги инопланетного пилота. Цепь натянулась и жестким натягом припечатала прыгуна о землю. Амфибия выла и ярилась, беспомощно вспарывая когтистыми лапами грязь и оставляя глубокие борозды, которые немедленно наполнялись черной водой.