«Консьерж, – думала Амалия, – вот в чем дело. Он бы заметил, если бы Пелиссон покинул дом. Однако для таких случаев имеются свои методы… Допустим, два человека приводят к доктору кого-то, у кого разбита голова и кто еле-еле стоит на ногах. Лицо, вероятно, перевязано подручными средствами и плохо видно. Через некоторое время из дома опять выходят два человека и с ними – перевязанный. Консьерж делает вывод: ясное дело, это тот же пациент, который побывал у доктора. А вот и нет… Второй раз из дома вышел Пелиссон в сопровождении людей своего отца. Какого-то бродягу напоили и, судя по всему, определили на место Сезара… Потому и выстрел в голову – и наверняка таким образом, чтобы лицо нельзя было опознать. Конечно, все так и было… Не зря мне с самого начала показалась странной легкость, с которой Дассонвиль пожертвовал своим сыном – единственным, который у него оставался. Остальные решили, что карьера для генерала оказалась важнее всего… но нет. Человек все равно остается человеком, кем бы он ни был. Дассонвиль не подталкивал сына к самоубийству – он решился на рокировку, только и всего. И что же мне дает это знание?»
Амалия встряхнула головой. Если Пелиссон жив, получается, у них по-прежнему есть рычаг давления на его отца.
«Дело только за тем, чтобы найти, где месье скрывается. Учитывая ресурсы его отца… задача не из легких».
Баронесса Корф оделась для прогулки и отправилась пешком на улицу Монморанси, где собиралась задать несколько вопросов консьержу и доктору. Но на улице Тампль ее внимание привлекли крики газетчиков:
– Вечерний выпуск! Последние новости! Кошмар в Нейи! Подробности леденящего душу убийства! Двойное убийство в Нейи!
Нейи – пригород Парижа, расположенный по соседству с Булонским лесом. Не то чтобы Амалия ощутила нечто вроде предчувствия, но она купила выпуск и, сложив газету, чтобы удобнее было читать, на ходу просмотрела первые строки.
…В особняке убиты женщина и ее 12-летняя дочь Элен…
…Полиция подозревает попытку ограбления…
…Зверски зарезаны…
…Женщина, мадам Тейседр, была дочерью графа де Ранси…
– Щучья холера! – вырвалось у Амалии.
Де Ранси был связан с Дассонвилем, граф покрывал агента, который действовал под видом его племянника… Амалия перечитала заметку, теперь гораздо внимательнее. Ну да, так и есть – от Нейи до Парижа рукой подать, уединенный дом… Вероятно, Дассонвиль просто попросил приютить одного человека…
Решив, что на улице Монморанси ей больше нечего делать, Амалия взяла фиакр и велела отвезти ее на бульвар Османа.
Знакомый слуга не хотел ее пускать, но баронесса Корф потребовала ручку, быстро написала на своей визитке несколько слов и попросила передать ее хозяину. Через минуту слуга вернулся и пригласил Амалию следовать за собой.