– Тогда возникает вопрос, не могли ли находиться в поезде неучтенные пассажиры.
– Вероятно, могли, особенно если принять во внимание то, что происходит сейчас.
– А что именно происходит сейчас? – напряглась Амалия.
– Я не сказал вам еще кое-что, – со значением уронил Осетров. – Уже несколько дней возле посольства и домов, которые нам принадлежат, околачиваются французские агенты. Их много, очень много, и что самое скверное, они даже не пытаются скрываться. Как вы думаете, сударыня, что может означать такое их поведение?
– К чему строить гипотезы, когда можно узнать наверняка? – пожала плечами Амалия. – Допустим, найти кого-нибудь, похожего на Ломова, послать его к дому, возле которого дежурят агенты, и посмотреть, что будет.
Осетров умел владеть собой, но его выдал взгляд, устремленный на собеседницу, – взгляд, в котором недоверчивость смешалась с удивлением и с удовольствием оттого, что резиденту в кои-то веки попался человек, достойный его уровня. Тут, пожалуй, стоит добавить, что самого себя господин Осетров ставил очень высоко, хоть и не кричал об этом на всех углах.
– Вы ведь уже так и поступили, верно? – вкрадчиво осведомилась баронесса Корф. – И что же? Двойника Ломова тотчас задержали?
– Его уже отпустили. – Говоря, Осетров поднес руку ко рту, чтобы скрыть улыбку. – И даже, представьте себе, принесли извинения. Получается, Амалия Константиновна, что наш Ломов жив, раз его столь отчаянно ищут. А еще получается, – продолжал резидент, и теперь уже и тени улыбки не было в его лице, – что он нарушил все наши правила и, действуя на свой страх и риск, разворошил осиное гнездо, о котором мы можем только догадываться. Именно поэтому я еще раз спрашиваю вас: не заметили ли вы чего-то странного, когда видели его в последний раз? Подумайте хорошенько, сударыня, я вас не тороплю.
Выражение «в последний раз» настолько не понравилось Амалии, что ей стоило большого труда сосредоточиться на воспоминаниях о разговоре с Ломовым.
– В нашу встречу перед моим отъездом Сергей Васильевич говорил только о Уортингтоне, – сказала она наконец. – Он был убежден, что с дуэлью что-то не так. По его мнению, в кустах или где-то поблизости находился еще один стрелок, который выстрелил одновременно с виконтом и убил полковника.
– Однако у дуэли был свидетель, и этот свидетель – вы, – напомнил Осетров. – Я читал ваш отчет, занимательный, хоть и несколько поверхностный по форме, и должен сказать, что не помню упоминаний ни о каком постороннем стрелке.
– Я действительно никого не заметила, – призналась Амалия. – Но ведь я следила только за тем, что происходило на поляне. Если стрелок, о котором мы говорим, позаботился как следует замаскироваться… – она запнулась.