– Вы хотите сказать, что могли не увидеть его сверху? – спросил Осетров.
– Не знаю. – Амалия недовольно поморщилась. – Не уверена. По правде говоря, я была так рада, что виконт не пострадал… То есть не то чтобы рада, – быстро поправилась она, – но мне казалось несправедливым, что Уортингтон должен был его убить. Вы понимаете, что я имею в виду?
Глава 5
Версии и предположения
Осетров, потирая пальцем висок, с любопытством смотрел на свою собеседницу.
– Я понимаю, сударыня, – проговорил он негромко, но вместе с тем чрезвычайно внушительно, – что проблемы французов должны волновать нас не больше, чем их волнуют наши. А еще у меня сложилось впечатление, что если бы Сергей Васильевич не стал ломать голову над тем, как убили Уортингтона, а просто сел бы в среду на экспресс и отбыл восвояси, у многих людей, включая меня и вас, было бы куда меньше хлопот.
И, выговорив эту внушительную фразу, которую в разговорной речи мог выдать только человек, горячо интересующийся словесностью и читающий много книг, Осетров сдержанно улыбнулся.
– Думаю, нет смысла говорить об этом, коль скоро хлопот все равно не избежать, – отозвалась Амалия. – Если вам нужна моя помощь, вы можете мной располагать.
– Признаюсь, помощь действительно не повредит, – ответил Осетров. Он поставил локти на подлокотники и сомкнул кончики пальцев. – Во-первых, надо понять, жив Ломов или мертв. Если он мертв, где его тело, если жив, где он находится, а также почему до сих пор от него нет никаких вестей. Во-вторых, мы обязаны разобраться, что произошло в поезде. Кто напал на Ломова, как именно напал, как проник в его купе, и так далее. В-третьих, причина. Что такого мог разузнать Сергей Васильевич, что его стали так спешно и, прямо скажем, неаккуратно убивать. Вы, сударыня, подтвердили мое подозрение, что это как-то связано с гибелью Уортингтона на дуэли. Осталось лишь понять, о чем именно идет речь.
– Знаете, – призналась Амалия после паузы, – по зрелом размышлении у меня все же возникли некоторые сомнения. Допустим, что был некий скрытый стрелок, которого я не заметила. Допустим, что Сергей Васильевич даже узнал, кто это и как его зовут. И что? Французы станут из-за этого сходить с ума? Как по мне, это слишком мелкий повод для столь масштабных действий. Разумеется, то, что узнал Сергей Васильевич, способно вызвать скандал, а скандал всегда означает неприятности. Вероятно, его сведения доказывают, что Ашар пользуется бесчестными методами, чтобы одержать верх над противником, но… простите меня, а когда наши службы вообще пользуются честными методами?