– Когда это было? – спросил Рауль. – О чем ты говоришь?
– Разве ты не знаешь? – удивилась я и рассказала о неприятном инциденте, которым завершилось памятное путешествие в Тонон.
Он слушал, отвернувшись от меня, глядя в огонь. В пляшущем свете камина я не могла разглядеть его лицо. Рауль рассеянно достал и зажег сигарету. Когда спичка вспыхнула, осветив его, я увидела, что он нахмурился.
– И в ту ночь твой отец понял, что мы целовались, – добавила я. – Уверена в этом.
– Помнишь?
– Помню.
Его лоб разгладился.
– Тогда не было никаких разговоров об увольнении. Но теперь они есть.
Он засмеялся:
– Ну что же, любовь моя, мы дали разговорам новую пищу. Утешься этим. Сейчас каждый в зале знает, что ты вышла со мной, и думает, зачем и куда.
– Не думаю, что у них могут быть сомнения относительно «зачем и куда», – едко возразила я. – Вы устраиваете свои любовные делишки в стиле знатного вельможи, графа де Вальми. Я ведь простая гувернантка! Нет, пожалуйста, не смейся. Завтра мне придется с ними встречаться.
– Вместе со мной, помни об этом, дорогая. А сейчас забудем о завтрашнем дне. Завтра еще не наступило, и мы помолвлены. – Он взял меня за руки. – Если мы не можем кричать об этом во всеуслышание, по крайней мере, отпразднуем нашу помолвку вдвоем. Пойдем достанем немного шампанского.
– И что-нибудь поесть, – добавила я.
– Бедняжка! Ты что, ничего не ела?
– Ни крошки. Я сидела в своем уголке, пока ты танцевал, пил вино и наслаждался жизнью.
– Очень глупо, – заметил Рауль. – Нечего хныкать. Стоило только вылезти из своего угла, и тебя разорвали бы на куски кавалеры, жаждущие танцевать с тобой, и ты могла бы есть, пить и наслаждаться жизнью вместе с ними. Ну, пошли за едой.
Огромная столовая была полна блестящими туалетами, веселой болтовней и хлопаньем пробок. Рауль прокладывал себе путь среди толпы, я следовала за ним по пятам. Многие здоровались с ним, и я ощущала на себе любопытные взгляды, но мы не останавливались. Когда мы дошли до большого стола, сверкающего от серебра, мне пришло на память мое обещание.
– Рауль, совсем забыла, – тронув его за рукав, сказала я. – Я обещала зайти к Филиппу в перерыве между танцами. Я должна идти.
Он быстро обернулся, словно испугался:
– К Филиппу? Зачем, скажи на милость?
– Думаю, что он чувствует себя каким-то отверженным. Во всяком случае, я обещала прийти к нему «в самую полночь» и не могу его обмануть.
– Ты… заботишься о нем намного больше, чем требуют твои обязанности, верно?
– Не думаю. Как бы то ни было, мне надо сейчас же пойти к нему, а то он уснет и подумает, что я забыла.