– Ради бога, Линда…
– Мы должны его остановить. Должны остановить!
– Но…
– Разве вы не понимаете? Он поехал в Вальми, чтобы убить Леона! Он сказал, что убьет его, и его за это казнят! Разве вы не понимаете?
Он все еще не выпускал мою руку:
– Что вы можете сделать? Вы уже достаточно пострадали от их грязных игр. Давайте уедем. Вы ничего не сможете сделать. Вы сами сказали, что все кончено. Пусть убивают друг друга, какое вам до них дело?
– О господи, какое мне дело? Уильям… – Теперь я уцепилась за него. – Уильям, вы должны помочь. Я… я не умею водить. Пожалуйста, Уильям, пожалуйста, пожалуйста…
Ночь, деревья, укутанные туманом, одинокая лампочка в желтом кругу света – все это было частью бушующего во мне ужаса, отдававшегося в ушах громкими ударами пульсирующей крови…
– Хорошо, поехали, – спокойно сказал Блейк, на минуту сжав мне руку.
Когда мой взор прояснился, я увидела, что он открывает дверцу джипа.
– Нет, другую, – сказала я дрожащим голосом.
Подбежав к большому «даймлеру», я открыла дверцу. Это была машина де Вальми. Элоиза ездила на ней в Женеву встречать Ипполита.
Уильям подошел к машине.
– Стоит ли? – с сомнением спросил он.
– Эта машина быстрее. Ключи здесь. Скорее, Уильям!
– Ладно.
Через минуту мы были уже далеко. Колеса нашей машины, взвизгнув, прочертили круг по гравию дорожки, лучи фар осветили деревья, домик консьержки, плакучие ивы, окаймленные клубами тумана… Миновав ворота, мы выехали на дорогу и помчались, никуда не сворачивая.
Вдоль узкой, обсаженной деревьями аллеи, затянутой пеленой тумана; крутой поворот налево, небольшой крутой подъем между высоких стен, где рев мотора отражался гулким эхом; снова прямо, потом целая серия головокружительно быстрых поворотов, по крутым улочкам поднимающегося по склону холма городка… Мы достигли вершины, и туман остался под нами. Мимо нас промелькнул широкий, мягко изгибающийся бульвар, где среди деревьев мерцали фонари… Крутой поворот направо – и мы промчались по пустой базарной площади, где влажно блестели булыжники мостовой и в канавах валялись кучи полураздавленных капустных листьев, словно после листопада каких-то гигантских деревьев. Теперь Уильям полностью овладел машиной. Мы нырнули направо в широкую полутемную улицу, и Уильям нажал на газ. Замелькали подстриженные каштаны, все быстрее, быстрее, быстрее…
Мы выехали из городка. Фары нащупывали пространство перед нами, мотор завыл на более высокой ноте. Дорога перед нами разветвлялась. Указатель вспыхнул в белом свете фар и рванулся к нам.
Мы повернули налево, к Вальми.