— Нет, нет, только не фоду!
Фрито в испуге отскочил, а костлявое существо кое-как привстало, опираясь на кулаки и ступни.
— Но фсе рафно спасибо, — сказал незнакомец. — Это у меня кайф так фыходит.
И протянув Фрито грязную руку, удивительный незнакомец ухмыльнулся во весь свой беззубый рот:
— Тим Бензедрин, к фашим услугам.
Фрито и все остальные чинно представились, продолжая оглядываться на поцелуйное дерево, вновь уставившееся на них всеми своими тычинками.
— Ую-юй, фы, это, его не бойтесь, — хрипло отдуваясь, сказал Тим, обиделось, понимаешь. А фы, парни, фыходит, не здешние?
Фрито сдержанно сообщил, что они держали путь в Гниль да заблудились.
— Вы не могли бы показать нам туда дорогу?
— Ую-юй, ясное дело, — рассмеялся Тим, — раз плюнуть. Только, это, сначала ко мне на хазу заскочим, я фас с марухой моей познакомлю. Костяникой зфать.
Хобботы согласились, ибо запасы картофельного салата у них вышли. Они подхватили мешки и, сгорая от любопытства, пошли следом за Бензедрином, которого мотало из стороны в сторону и который по временам присаживался вздремнуть на подходящий камушек или пенек, давая хобботам возможность подтянуться. Так они безо всякого смысла кружили среди деревьев, а Тим Бензедрин хрипло и весело орал новую песню:
Легка, как шорох косячка, чиста, как тина в луже.
О дева с дурью в голове — чем дальше, тем все хуже!
О рук нетвердых худоба! О ногти как иголки!
О мутный, окосевший взгляд из-под немытой челки!
О космы спутанных волос! Зрачки как два стакана!
О голос, что сведет с ума чижа и таракана!
О дева, нежная, как кайф, и хрупкая, как сайра.
Костянка, я с тебя тащусь от фенек и до хайра!
И едва он ее допел, как вся компания вышла на поляну, лежащую на скате невысокого холма. Посреди поляны стояла ветхая хибара, напоминавшая формой резиновый сапог, из крохотной трубы ее валил плотный, тошнотворно зеленый дым.
— Ую-юй, — взвизгнул Тим, — ты смотри, а моя-то дома!
Предводительствуемые Тимом путешественники приблизились к не возбуждающей особого желания оказаться внутри нее хибарке. Единственное окошко — под самой крышей — полыхнуло белым пламенем. Стоило путешественникам переступить порог, заваленный пустыми сигаретными гильзами, обломками трубок и выгоревшими нейронами, как Тим позвал:
Встретил этих вон в лесу — славные ребята.
И решил забрать с собой побалдеть на хату.
Из дымных глубин прозвучал ответ:
Ну, привел, так уж привел, с дурня мало спроса,
Забивай же косячок, доставай колеса!
Поначалу Фрито увидел лишь радужные обои на стенах, свечи-вспышки да нечто, смахивавшее на кучу измызганных половых тряпок. Но тут куча заговорила снова: