Следующая осень застала нас еще в кожаных креслах, страдающими от просидней и явственно исхудавшими, но так и не придумавшими какой бы это лакомый кус швырнуть в пасть волкодаву, надежно расположившемуся у парадных дверей клуба. Именно тогда наши дрожащие руки нашли недолгий покой на потрепанном экземпляре девятнадцатого издания «Властелина Колец» доброго старого проф. Толкина. И хотя наши бесхитростные взоры застилало роение неотвязных долларовых значков, мы все же смогли углядеть, что эта книга и до сих пор распродается, как сами знаете что. Тогда-то, до коренных зубов вооружившись тезаурусамии копиями тех статей международного законодательства, что трактуют о публикации разного рода заведомо клеветнических измышлений, мы и заперлись в «Пасквилянте», в зале для игры в сквош, куда предварительно завезли любимые нами деликатесы (кукурузные хлопья «Фритос» и газировку «Доктор Перчик») в количествах, достаточных, чтобы прикончить лошадь. (Кстати сказать, для создания этой литературной прорухи, таки пришлось угробить небольшую лошадку, но это уже совсем другая история.)
Весна застала нас с подгнившими зубами и несколькими фунтами писчей бумаги, испачканной чернилами и исписанной как бы куриной лапой. Бегло перечитав наше творение, мы обнаружили, что оно представляет собой до изумления блистательную сатиру на лингвистические и мифологические построения Толкина, полную карикатурнахарактерное для него употребление древнескандинавских сказаний и фрикативных фонем. При всем при том, даже поверхностная оценка коммерческой ценности нашего манускрипта убедила нас, что заработать на нем хоть какие-то деньги можно, лишь используя его для растопки библиотечного камина. На следующий день, терзаемые без малого смертельным похмельем и утратой всех до единого волос, когда- и где-либо покрывавших наши тела (впрочем, это тоже совсем другая история), мы уселись за пару пишущих машинок «Смит-Корона» оборудованных дизельными двигателями с наддувом, что позволяет им развивать мощность в 345 лошадиных сил, и отгрохали опус, который вам предстоит проглотить одним махом и еще до завтрака (а в наших краях, ковбой, завтракают черт знает в какую рань.) Результат, как вы сейчас сами увидите, представляет собою книгу, читаемую с такой же легкостью, как «линейное письмо А», и обладающую примерно такими же литературными достоинствами, как приложенный к стихам Теннисона факсимильно воспроизведенный автограф Св. Симеона Столпника.
«Что же до внутреннего значения или „идейного содержания“», о котором говорит в своем предисловии профессор Т., то тут его нет и в помине, не считая, впрочем, того, которое вы, читая книгу, способны привнести в нее сами. (Подсказка: О ком П.Т. Барнум сказал, что такие-де «рождаются раз в минуту»?) Мы надеемся, что с помощью этой книги читатель сможет приобрести углубленные представления не только по части природы литературного разбоя, но также и относительно присущих лично ему особенностей. (Еще подсказка: Какие слова выпущены из нижеследующей известной пословицы: «У — не залежится —»? Три минуты на размышление. На старт, внимание, поехали!) «Холестерин Колец» представляет собой пародию. Это важно помнить. Перед вами попытка высмеять другую книгу, а вовсе не выдать себя за нее. Стало быть, мы просто обязаны подчеркнуть: тут все понарошку! Поэтому, если вы почти уже собрались купить эту книгу, считая, что она про Властелина Колец, самое лучшее для вас — засунуть ее обратно в ту груду макулатуры, из которой вы ее извлекли. Правда, если вы уже дочитали до этого места, то это, скорее всего, означает, что вы, — ну, что вы уже купили… о, Господи… вот горе-то… (Ну-ка, Мартышка, сколько там набежало на кассовом счетчике? Брынь!)