- А все-таки что-нибудь у вас можно поглядеть, - вмешался в разговор Миша, искавший объекты для своей "лейки".
Комдив сказал, что один из полков получил задачу провести ночную операцию и, если у нас есть желание, он может нас туда повести.
"Ночная!" - загрустил Миша. Там фоторепортеру делать нечего. Мы же решили ее посмотреть.
Гостеприимный комдив дал команду - и принесли обед с фронтовыми ста граммами на каждого и даже немного сверх того. Симонов и Бернштейн не преминули поднять несколько тостов - и за боевые успехи, и за генеральское звание Орлова, и даже "обмыть" подаренную папаху, словом, находили повод, чтобы выпить лишнюю чарку "в порядке сугрева", как объяснил Миша, перехватив мои косые взгляды. Хотя, действительно, промерзли все основательно.
До штаба полка добирались недолго, по тому же Можайскому шоссе. Разместился штаб в сарае, единственном здании, оставшемся от всей деревни. Командир полка объяснил план операции. Проводилась она силами одного батальона: он должен был овладеть какой-то высотой. Все до мельчайших подробностей было расписано в приказе и помечено на километровке, но мы никак не могли уяснить, какую это играло роль во взятии Гжатска. Похоже, что это было не совсем ясно и самому Орлову и командиру полка. Но задание получено, план составлен и наверх доложен; просить об отмене не решались. Не раз за войну - и в дни обороны и в дни наступления - мне приходилось сталкиваться с подобными операциями, и, чем они кончались, известно было.
Ночевать мы отправились на КП дивизии. А утром узнали, что и эта операция кончилась тем, что в таких случаях называют "частичным успехом", то есть практически почти ничем.
Мы сразу же отправились на командный пункт Говорова. Дорога трудная, узкая. Можно было не спрашивать, достаточно было всмотреться в окружающий пейзаж, чтобы понять, какие здесь проходили баталии. На обочине - подбитые, покалеченные, сожженные машины, орудия, танки - и немецкие, и наши. На белесом поле и самом шоссе чернеют воронки, чуть припорошенные недавно выпавшим снежком. Много задубевших на морозе убитых лошадей. Улицы деревень, которые мы проезжали, из одних обгоревших печных труб, вывороченных плетней и сваленных ворот.
В одной из таких деревушек среди обгоревших изб, в блиндаже с деревянным перекрытием мы нашли командарма. Он только вчера перебрался сюда, в свой так называемый ВПУ - вспомогательный пункт управления. Хотя в таких блиндажах обычно не рассчитывают долго сидеть, сделан он был добротно, прочно. По узким ступенькам спустились вниз. Говоров колдовал над картой. Симонову показалось, что он не очень-то доволен был нашим приездом. Обстановка в армии трудная, и ему не до гостей. Но я этого не заметил.