– Дживс, а что там был за крик?
– Прошу прощения, сэр?
– Как раз перед тем, как мне встретиться с Чаффи, в доме раздавались нечеловеческие вопли. Мне показалось, это орал Сибери.
– Да, сэр, это был юный мистер Сибери. Он нынче вечером немного не в настроении.
– А что ему пришлось не по нраву?
– Он ужасно расстроился, сэр, что не был на этом негритянском представлении на яхте.
– Сам виноват, глупый мальчишка. Если хотел пойти на день рождения к Дуайту, зачем было с ним ссориться.
– Вы совершенно правы, сэр.
– Надо быть круглым идиотом, чтобы требовать у человека выкуп в один шиллинг и шесть пенсов накануне дня рождения и праздника.
– Более чем справедливо, сэр.
– И как удалось его угомонить? Он вроде бы перестал орать. Усыпили хлороформом?
– Нет, сэр. Как я понимаю, были предприняты меры с целью организовать для юного джентльмена некое альтернативное развлечение.
– О чем вы, Дживс? Позвали сюда негров?
– Нет, сэр. Высокая стоимость подобного мероприятия исключила возможность его практического осуществления. Однако ее светлость побудила сэра Родерика Глоссопа предложить свои услуги.
Я совершенно запутался.
– Старикашку Глоссопа?
– Да, сэр.
– Но что он умеет делать?
– Как выяснилось, сэр, у него приятный баритон, и в дни молодости, то есть когда он был студентом, он часто развлекал песнями публику на небольших концертах, где разрешается курить, а также в мужских клубах и прочих собраниях.
– Это старикашка-то Глоссоп?
– Да, сэр. Я лично слышал, как он рассказывал об этом ее светлости.
– Вот уж никогда бы не подумал.
– Я согласен, сэр, судя по его нынешней манере, трудно заподозрить что-либо подобное. Tempora mutantur, et nos mutamur in illis[4].
– Вы хотите сказать, что он намерен услаждать этого недоросля Сибери песнями?
– Да, сэр. А ее светлость будет аккомпанировать ему на фортепьяно.
Я углядел в плане слабое место:
– Ничего не получится, Дживс. Раскиньте мозгами.
– Почему, сэр?
– Сами посудите: мальчишка мечтал попасть на представление негров-менестрелей. Захочет он слушать доктора из психбольницы с белой физиономией, да еще собственную маменьку за роялем?
– Физиономия у него будет не белая, сэр.
– Как – не белая?
– В том-то и дело, сэр. Этот вопрос обсуждался, и ее светлость высказала настоятельное мнение, что представление должно носить негритянский колорит. В подобном настроении юный джентльмен не соглашается ни на малейшие уступки.
От ярости я задохнулся дымом.
– Неужто старик Глоссоп пошел красить свою физиономию в черный цвет?
– Да, сэр.
– Дживс, опомнитесь. Это невозможно, это неправда. Он что, в самом деле раскрашивает себя?