Кай фыркнул ему в спину, поставил мечи на стойку и, подойдя к Бруни, поцеловал её, вовсе не стесняясь друга.
— Ты принесла нам завтрак? — поинтересовался он. Заметив, как что-то изменилось в её глазах, поправился: — Нет! Ты приготовила нам завтрак?
Матушка расцвела улыбкой.
— Мы сходим во двор, обольёмся и вернёмся, — пояснил Его Высочество, направляясь следом за оборотнем.
— Водой? — изумилась она. — Так холодно же?
Ответом был издевательский смех полковника Торхаша. Бруни с негодованием посмотрела им вслед и отправилась расставлять тарелки.
Оба скоро появились — посвежевшие, затянутые в мундиры, с румянцем на щеках. Усевшись за стол, с удовольствием приступили к трапезе. Матушка порадовалась, что догадалась захватить еды больше, чем на двоих.
— Полковник, вы сегодня увидите Веся? — спросила она, и когда оборотень кивнул, попросила: — Передайте ему, что я скучаю.
Тот переглянулся с принцем.
— Родная, после того, как ты покинула квартал Мастеровых, мальчику будет лучше жить в общежитии университета, — отложив вилку, сказал Кай. — Я не стану возражать, если ты решишь поселить его здесь, но... дворец не лучшее место для воспитания подрастающего поколения.
Бруни задумалась. Следовало что-то срочно решать: с родительским домом, с Весем, с новым трактиром, однако она не представляла, как пройдёт этот день — последний день её относительно 'незамужней' жизни, и что ждёт её завтра?
Аркей и Лихай молча ждали.
— Ты прав, — наконец, подняла глаза на жениха Матушка, — но я хотела бы увидеть Веся и поговорить с ним об этом сама.
— Я приведу его вечером на ужин, — кивнул полковник, — и с удовольствием останусь поужинать в кругу семьи...
И глядя на него, Бруни вдруг сердцем почувствовала — оборотень действительно считает их семьёй. Кровника, его невесту и... их приёмного сына.
***
Архимагистр Никорин чрезвычайно редко позволяла себе валяться в кровати после восхода солнца. Во-первых, ей нравилось раннее утро портового города. Во-вторых, в этом время её беспокоили только, если случалось что-то из ряда вон выходящее. В-третьих, после прогулки вкусный и сытный завтрак, казался ещё вкуснее и сытнее.
Вот и сегодня она встала на рассвете, облилась в купальне ледяной водой, надела любимый коричневый бархатный костюм и ботфорты, и собралась было покинуть башню, как тренькнул перстень на пальце — её вызывал кто-то, имеющий подобные перстни. Таких во всей Ласурии набиралось человек пять, включая Его Величество, однако перстень связи с королём Ники носила отдельно, на безымянном пальце правой руки, как обручальное кольцо, что чрезвычайно льстило Редьярду и бесило Её Светлость рю Филонель, — и никогда не снимала.