Все прекрасное началось потом (Ван Бой) - страница 102
Женщина заглянула в пакет.
– Кажется, принимаем, – сказала она.
И спросила, не желаю ли я на время расстаться с пишущей машинкой, чтобы кое-что примерить.
Спустя три часа – после того как позвали штатного портного и он что-то где-то подшил и перешил, – ты вышел из магазинчика в двубортном темно-синем костюме и небесно-голубой рубашке поло.
Портной отсоветовал тебе носить деньги в целлофановом пакете и помог подобрать черный портфель из крокодиловой кожи, слегка пахшей мятой.
В парикмахерской по соседству тебя подстригли и побрили. На стенах парикмахерской висели фотографии покойных кинозвезд. Парикмахер был совсем дряхлый старичок – он то и дело заходил тебе за спину и каждые пять минут постукивал обо что-то ложкой.
Побродив еще с час по улицам Милана, ты остановился перевести дух на улице под названием Виа Па-ломба. Она была уставлена прилавками-витринами с флаконами мужской парфюмерии – и ты вспомнил Джорджа.
А чуть погодя ты почувствовал, как на тебя накатывают безнадега и усталость, и решил отправиться обратно в аэропорт. Портфель у тебя был просто неподъемный: ведь в него поместилась еще и пишущая машинка.
Путь до аэропорта на такси занял час. Ехать было тяжко: таксист не захотел открыть окно, а ты слишком обессилел – и просить его не стал.
Поспешив к выходу на перрон, ты застал ближайший рейс.
Рейс 522 Alitalia[55] приземлился в аэропорту Ла-Гуцардиа, в Нью-Йорке, точно по расписанию.
Утро было великолепное, в небе кружило множество птиц.
Из аэровокзала ты прошел до гостиницы в Куинсе[56], перемахнув через скоростную автостраду. Тебе сигналили машины.
В гостинице ты прожил с неделю, питаясь на завтрак бесплатными рогаликами и наблюдая из окна гостиничного номера за машинами, проносящимися по Гранд-Сентрал-Паркуэю. Несколько раз шли ливни, правда, короткие.
В гостинице за это время не случилось ничего необычного, за исключением того, что как-то раз тебе пришлось просидеть весь день нагишом, – когда ты сдал свой костюм с рубашкой поло в прачечную. Ты грелся, подолгу сидя в ванной под включенный на полную громкость телевизор.
В последний день твоего пребывания в Куинсе ты подсчитал, что прошло три недели с тех пор, как ты разговаривал с Джорджем, – тогда ты сел за итальянскую пишущую машинку и отпечатал ему коротенькое письмецо, собираясь отправить его по сицилийскому адресу, который Джордж подшил к подкладке твоей левой тапки.
Из Куинса ты уехал во вторник – и уже рано утром в среду был в аэропорту Кеблавик, в Исландии.
Аэропорт напомнил тебе картинную галерею – любопытными скульптурами бегунов и высоченными сплошными окнами.