Ты представил себе, как она подходит к двери, как поднимается по лестнице или сиидит на низенькой стенке с книжкой в руках. Жизнь обрастает подрпобностя-ми – звуками, текстурой и светом. Нам по силам воскрешать образы, но не жизнь.
У тебя тяжело колотится сердце в предвкушении того, что никогда не случится.
На подъезде к ее станции поезд метро затормозил, но не остановился. Пассажиры переглядывались.
Никто не мог взять в толк, почему поезд не остановился.
На следующей станции ты, тяжело дыша, выскочил из дверей. И спешно отправишлся пешком в ту сторону, откуда приехал. На выходе со станции какой-то торгаш продавал розовые пластмассовые фены. Дюжина девчушек упрашивали своих мамаш купить им эту штуковину. Торгаш сушил сливы, разложенные на полотенце. Сбившиеся в стайку кошки что-то поедали из мусорного бака.
Ты все ближе подходил к ее дому – но не тем путем, каким хотел. Ты шел с другой стороны. На дорогу с дерева свисала надломленная ветка. На ней скакали ребятишки, силясь отломить ее от ствола. Еще минут десять ты брел вдоль метропутей, пока не увидел впереди здание, на котором синей краской было выведено «САНТЕ». Теперь ты узнал, где находишься. Пора было задержать дыхание и бросаться вниз.
Мимо протарахтел мопед. На мгновение тебе показалось, что ты увидишь ее живой, – что целых два года она оплакивала твою смерть. Ты подумал, а что, если призраки и впрямь возвращаются в те места, где они бывали перед смертью. Быть может, они действительно посиживают у фонтанов и вспоминают былое? Может, они, незримые, и в самом деле стоят у детских кроваток, вперившись в спящих малюток, которых им уже не суждено узнать?
На древнегреческих гробницах запечатлевалось в камне последнее движение. Мать, передающая своего младенца кому-то в мире живых. Отец, машущий рукой живым сыновьям на прощание. Жена, тянущаяся к своему мужу, который дожидается ее в загробном мире – и встает ей навстречу.
Ты представил себе Ребекку, вырезанную в камне.
Она держала за руки тебя и Джорджа, но у нее не было лица, потому что лицо – это воспоминание, которое никому не под силу воссоздать во всей его целостности.
Затем ты вдруг оказался на ее улице. И в безрассудном порыве скорби вскинул голову, надеясь увидеть, как она стоит на балконе и ждет тебя.