Ты ел, стоя за дверью. Мимо тебя сновали люди. Сув-лаки был чуть теплый и очень вкусный. Но каждый кусок застревал у тебя в горле. Насытившись, ты купил в палатке сигарет и направился обратно к ее дому. Сидя на лестнице, ты дымил без передыху, хотя до этого не курил целых два года. Потом ты прилег и расплакался – бесшумно, прикрыв лицо ладонью.
А когда открыл глаза, было уже темно. Ты уснул. Тебя растолкали. Двое полицейских. Один из них, с дубинкой, что-то сказал. Другой рассмеялся. Потом спросил по-английски, что ты тут забыл.
– Просто спал, – сказал ты.
– Вы здесь живете? – поинтересовался тот, что с дубинкой, обводя ею балконы.
– Жил когда-то.
Они перебросились парой слов, потом стали прислушиваться к своим рациям. Их любопытство к тебе, похоже, остыло.
Полицейский без дубинки достал блокнот.
– А теперь вы где проживаете – в гостинице или снимаете квартиру здесь, в Афинах?
Ты кивнул.
– У вас есть документы?
– В гостинице.
– Тогда пошли.
Они подняли тебя, проводили к синей полицейской машинке. Усадили на заднее сиденье, а сами разместились спереди. Потом закурили и быстро затараторили по-гречески – правда, о чем они говорили, ты не понял.
Полицейский с дубинкой сидел за рулем. А его напарник наблюдал за тобой в зеркало заднего вида.
– Вы хотели кого-то проведать?
– Да, – сказал ты.
От табачного дыма тебе стало тошно.
Они посмотрели на тебя и малость стушевались, словно не зная, как быть дальше.
– И кого же? – спросил тот, что был за рулем, сменив презрение на неподдельное любопытство.
– Девушку, которая там жила.
– Ее не было дома?
– Она там больше не живет.
Они оба кивнули.
– Я просто скучаю по ней, вот и все.
– Любовь с гречанкой – дело мудреное, – сказал полицейский за рулем, – особенно для иностранца.
Его напарник предложил тебе сигарету. Ты закурил – и тебе стало хуже.
Когда вы подъехали к гостинице, они велели тебе выйти из машины.
– А как же документы?
– Забудьте.
Ты заперся в своем номере, сбросил с себя одежду. Голышом опустился в ванну. Открыл оба крана – полилась вода, едва теплая. Потом она стала совсем холодная. Ноги и живот у тебя вдруг пошли пятнами.
Ты протянул руку, выключил оба крана. И так и остался сидеть, дрожа всем телом, в воде, заполнившей ванну лишь на несколько дюймов. В свечении светодиодных ламп у тебя на лице проступили красные прожилки. Руки загорели на солнце. Под ногтями было черно. Тебе захотелось выбраться из ванны, но ты даже не смог пошевельнуться.
У тебя появилось необоримое ощущение тошноты, подступающей к горлу. Дрожали руки… Обжигающий жар… Ты выскочил из ледяной воды – подскользнулся и упал, больно ударившись о мраморную плитку. И тут тебя вывернуло наизнанку с протяжным омерзительным рыком.