Бабушка в черном подарит ее кукле новый наряд. Она впервые отведает кое-какие здешние блюда, и они ей понравятся. И все будут хлопать, потому что это пища ее народа. Она смотрит на тебя без улыбки и пробует угадать, какой из чемоданов твой.
Не обменявшись ни словом, вы стали друзьями. Ты разговариваешь с ее глазами. Но вы с ней так и не познакомитесь. Никогда не будете пить вместе кофе и сидеть у камина, почитывая какую-нибудь книжку про море, – и вообще больше никогда не встретитесь, разве только в это самое мгновение.
И тут ты ловишь себя на мысли, что рассуждаешь, как когда-то.
Когда тебе было столько же лет, сколько Валерии, ты держал в руках кусок кремня.
В голове ты прокручиваешь всю историю, которую в силах мысленно охватить.
Динозавры ощипывают листву с деревьев над сараем. По небу эхом разносятся трескучие крики птеродактиля.
Ты бежишь к дому.
Родители твои смотрят телевизор.
Возбуждение так и прет из тебя.
У тебя мокрые штаны: ты не вытерпел – и обмочился.
В руках у тебя кусок породы.
Это величайший миг в твоей жизни. Ты улыбаешься девчушке и ее отцу.
Фантазеры захватили мир давным-давно.
Ты сидишь в маленьком сицилийском такси. В салоне пыльно – будто прохудился мешок с мукой.
Прошлое – перепутанная паутина, похожая на рисунок, на который смотришь издалека.
Мы воспринимаем будущее как завуалированное прошлое.
Таксист везет тебя в Ното[71].
Таксист постукивает пальцами по рулевому колесу и тихонько насвистывает сквозь зубы.
Вся наша сила – в неуловимых, мимолетных жестах.
У Сицилии, края желтых холмистых полей, прозрачных морей и обожженных солнцем скальных громад, жестокая человеческая история. Мифы о расчленении, города, вырастающие из расщелин и частично поглощенные землей, бессчетные захватчики, землетрясения, вулканы и битвы – все это ранние уроки анатомии человечества.
Вдалеке ты видишь море – немигающий синий глаз, проглядывающий меж холмов.
Для сицилийцев ты еще один захватчик. Ты приехал познавать, чтобы затем увезти знание с собой. Подобно Одиссею, ты одинокая душа, согбенная под бременем веков.
Сицилия была вратами в подземный мир. Именно сюда прибыл Орфей в поисках Эвридики.
Тебя высадили на главной площади.
Кругом деревья.
Под их сенью теснятся люди.
В других мы видим то, что хотим и чего боимся.
Неподалеку от площади бьет жирандоль[72]. Водяная клетка. Оказаться в ней можно, если только умираешь от зноя.
В парке гуляет народ. Там всюду каменные головы на каменных же блоках. Лица у них давно стерлись. Но даже эти безликие каменные мертвецы отбрасывают тени, как все живые люди. Подобно живым сицилийцам, статуи сопротивляются своему историческому обезображиванию с достоинством, которое нипочем не понять иноземцам.