– Чудесно! – проговорила она.
Он обернулся.
– Ты удивишься – еще такая рань.
Сквозь открытые жалюзи Ребекка видела ярко освещенную квартиру напротив через улицу. Какой-то мужчина, без рубахи, стоял там, склонившись над кипящей кастрюлей. Генри пошел на кухню, принес пару стаканов апельсинового сока и поставил их на ночной столик.
– Видишь его? – спросил он.
Мужчина погрузил кучу белых полотенец в клубы пара.
– Чего это он? – полюбопытствовала Ребекка.
– Кипятит полотенца.
– Он, кажется, такой несчастный, – заметила она.
Ребекка оторвала голову от подушки и широко распахнула глаза.
– Этот тот самый малый, который оставил рыбу у меня под дверью.
– А почему он такой несчастный?
– Пять лет назад такси, выскочившее из-за поворота, сбило его жену с ребенком.
Ребекка тяжело вздохнула.
– Малыш погиб, а жена, когда выписалась из больницы, бросила его – уехала к предкам в деревню. Соседка снизу рассказала, – объяснил Генри.
– А ты как с ним познакомился?
– Еще не успел… но, кажется, уже все соседи знают, что здесь живет иностранец.
– Значит, он знает, что ты живешь один?
– Ну да, как и все остальные.
– Тогда почему он оставил тебе две рыбины?
– Не знаю – может, думает, я тут голодаю.
– А может, ему хотелось отужинать вместе с тобой?
– Ты правда так думаешь?
– Просто, думаю, ему очень одиноко, – сказала Ребекка.
– Но на улице, у него под балконом, всегда полно народу…
– Это еще ни о чем не говорит, – прервала его Ребекка. – Одиночество – это словно бы тебя, совсем одного, бросили в космосе, а рядом нет ни души.
– Красиво, – заметил Генри. – Красиво сказано, правда.
Затем Генри поделился с нею грустными воспоминаниями из своего детства.
Ребекка неотрывно наблюдала за мужчиной с голой грудью. Тот стоял, сгорбленный, словно под тяжестью непосильной ноши – бремени прошлого, которое определило его горькую участь, перечеркнув жизнь.
– Ну бывай, Генри, – сказал папа.
– Ты же не будешь бояться, правда, родной? – сказала мама. – Если что, мы тут рядом, у соседей.
Генри кивнул.
– Хорошо, мам.
– Если братишка проснется, беги к нам и скажи, ты ведь смышленый мальчик.
– Мам, я все знаю, я смогу.
– Ты правда не будешь бояться? – ласково переспросила она.
– Он же у нас молодчина, Гарриетта, – сказал папа. – Мы опаздываем.
В доме было довольно тихо – только где-то поскрипывало, а в кухне потрескивало, и кот Дункан шуршал лапами, занимаясь своими кошачьими делами. Телевизор работал. Генри сел. Перед ним стояла тарелка печенья с сухофруктами, а рядом – большой стакан оранжада. За окном было еще светло. Под проливным дождем мимо проносились машины.