Побриться в то утро он не успел, и, взглянув на его щеку, покрытую легкой щетиной, она снова почувствовала желание.
Они сели на его старушку «Веспу» и, сорвавшись с места, влились в неплотный поток машин.
Стояла жара. Спустя примерно час они преодолели мост и выехали на пыльную дорогу – она казалась бесконечной, хотя на самом деле вела вверх, к раскаленной вершине, где, по словам Генри, тысячи лет почти не ступала нога человека. Вдалеке виднелась белая палатка, несколько широких каменных плит и старенькая машина – похоже, брошенная. Они остановились у одной из плит. Полог палатки приподнялся, точно веко, и на них уставился какой-то малый, прикрывавший глаза ладонью от солнца.
– Утро доброе! – проговорил малый. – А это еще кто?
– Ребекка, – сказал Генри.
– Не она, а ты, – сказал малый.
Генри рассмеялся.
– Мы не виделись целую неделю, Генри. Ты где пропадал?
Прежде чем Генри успел произнести хоть слово, малый похлопал его по спине.
– С возвращением, Генри. Так кто же это с тобой?
– Привет! – сказала Ребекка, протягивая руку. – Ребекка Батиста.
– Ух ты, Батиста? – переспросил малый и направился обратно к палатке.
– Заходите, глотните водички… кстати, я профессор Петерсон.
Генри взял у Ребекки каску и прошел следом за ней в палатку.
Они разместились в шезлонгах. Внутри было довольно прохладно и попахивало уксусом. Там же, в палатке, стояло несколько столов, заваленных какими-то инструментами и камнями. Рядом помещалась сточная труба, подсоединенная к большому ведру, и раковина для мытья посуды, где белело какое-то клейкое вещество.
– Что новенького, профессор? – спросил Генри.
– Что новенького? Ну для начала… – Профессор протянул им по стакану с холодной водой. Потом принялся раскуривать трубку, поглядывая краешком глаза на Ребекку. Он поднес спичку к чашечке трубки и затянулся – пламя спички тут же замерцало, подпалило табак, и он зашипел в такт каждой последующей неглубокой затяжке.
– Джузеппе уехал домой по крайней мере на неделю – бедная старушка мать опять занемогла.
– Опять? – переспросил Генри. И повернулся к Ребекке. – Когда мать Джузеппе скучает по нему, она всякий раз начинает хворать и ему приходится мчаться к ней незамедлительно.
– Как же узнать, что написано на том диске? – сказал Генри.
– Придется ждать.
– Ты об этом хотел со мной поговорить?
– Да, – ответил профессор Петерсон. – Если поедешь в университет, не говори, что Джузеппе уехал.
– Не буду.
– Им нужен любой предлог, чтоб от нас отделаться.
– Правда?
Профессор вытащил трубку изо рта.
– Ну мне всегда так казалось.
Поговорив еще немного, они снова оказались на жаре. Профессор, стоя за спиной Ребекки и Генри, посмотрел на видневшиеся вдалеке Афины. Над городом висела косматая дымка, будто сотканная из клочковатой шерсти. До Афин было несколько миль, но кипучая энергия городской жизни ощущалась даже здесь – на пустынной скале.