– Никакого подвоха, – подмигнув, возразил профессор. – Мне нужно на денек уехать из Афин, а вы меж тем получше познакомитесь друг с дружкой, потом вернетесь и с новыми силами продолжите искать остальные кости той лидийки.
К тому времени, когда они закончили разговор, над палаткой сгустились тучи.
Афины уже не походили на скопище ярких огней – от них осталось одно лишь жалкое воспоминание.
Они взялись укреплять пологи палатки, когда на нее с глухим стуком упали первые капли дождя.
– Все в «Рено»! – крикнул профессор. – Уносим ноги!
– Я поеду на мопеде, а вы возьмете их обоих к себе, – предложил Генри.
– Да брось ты его, послезавтра я тебя сюда довезу – иначе по такой погоде пропадешь.
Они вчетвером втиснулись в «Рено-16» и открыли пару зонтов, которые лежали у профессора Петерсона на заднем сиденье, чтобы сквозь прохудившийся люк в крыше им на голову ничего не падало, – ни дождь, ни снег, ни вулканический пепел.
Двигатель затарахтел – и смолк. Профессор повернул ключ снова – и, чихнув разок-другой, машина наконец завелась.
– Сейчас мигом вниз, а там прямиком на автостраду – надеюсь, успеем до того, как нас накроет.
Обратный путь до Афин был свободен. Машины большей частью жались к обочине. Однако лобовое стекло у них так запотело, что профессору пришлось реквизировать у Джорджа один носок, чтобы протереть испарину.
Когда они подъехали к дому Генри, профессор спросил Джорджа, где потом его высадить.
– Он выйдет с нами, – сказал Генри.
– Но я должен еще кое-что почитать, правда, – возразил Джордж. – Мне бы домой.
У Ребекки задрожали губы.
– Теперь мы все заодно, – сказал Генри, посмотрел на Ребекку. – Называй это судьбой или чем хочешь. Джордж глянул на утопающий мир и увидел в отражении окна слабые-слабые очертания человека, похожего на призрак, зависший между светом и тьмой посреди дождя. Как олицетворение жизни, которая только еще должна определиться, невзирая на все, что уже случилось, – теперь должно определиться каждое ее мгновение, которое будет незримо связано с предыдущим.
Когда профессор остановился у бордюра, дождь превратился в сплошной яростный поток.
– До послезавтра, ребята, ровно в шесть, – крикнул он.
– Как в шесть? – удивился Генри.
– Ну да. Придется наверстывать упущенное. – А что до вас, милочка, – сказал он, протягивая Ребекке руку, – это было истинное удовольствие!
Ребекка поцеловала его в щеку. Они втроем рванули из машины прямиком домой к Генри. А профессорская машина меж тем медленно тронулась дальше, так громыхнув глушителем, что нагнавшее ее такси резко вывернуло в сторону и наехало на телефонную будку, где прятались от дождя хозяин с собакой.